|
Газета "Красное знамя" (Венёв) за 2002 год
23.10.2002
Казачество рождалось на Веневской земле
"Первоначальной родиной казачества
можно признать линию пограничных
со степью русских городов Тулу,
Рязань, Елец".
Профессор В.Ключевский
Казачество составляло слой русского общества,
батрачивший по крестьянским дворам, людей без определенных занятий и постоянного
места жительства. Позднее этому бродячему, бездомному классу в Московской
Руси было дано звание вольных гулящих людей или вольницы. Много вольных
людей было на южных окраинах Руси, смежных со степью, так как шла борьба
русского степного пограничья с бродившими по степям татарами. Исходными
и опорными пунктами этой борьбы служили укрепленные города. Здесь сложился
класс людей, с оружием в руках ходивших в степь для рыбного и звериного
промысла. В 16 веке казачьи «городки» и «зимовища»,
разбросанные по Дону и его притокам, создали своеобразный регион - «войско
Донское» с выборным войсковым атаманом и верховным органом власти - войсковой
круг. Целые села на южной окраине превращались в военные поселения.
Упоминание о казацкой вольнице на Веневской
земле сохранилось только в летописях, где говорится о том, что в г. Веневе
Озеренская слобода была казачья; в г.Гремячий, который впервые упоминается
в разрядных списках 1615 г., среди городов Рязанских, были слободы: Староказачья,
Беломестная, Новоприборная; в с. Осаново стояла казачья церковь во имя
Пресвятой Богородицы. В «Дозорной и переписной книге 1636 г.» г.
Венева говорится: «На площади ж торгуют казаки зимой на санях, а летом
на телегах солью и рыбой. Казак Филька Онтюхин оброку платить 10 алтын.
Те казаки побиты в приход Крымского царевича…, да казака же Максимка Трутнев
сшел безвестно. С Веневских казаков Озеренских пятины и оброку
10 алтын. В казачьей слободе в Озеренской сотке место, что была церковь
Введение…» Старое казачество - наиболее привилегированный слой казачества, освобожденный
от налогов и повинностей, их называли еще «белыми», «белодворцами».
Отношение московского правительства к донскому
казачеству было двойственным. С одной стороны, оно ценило боевую службу
казаков, прикрывавших юго-восточную границу Московского государства и регулярно
(в 17 в.) посылало на Дон «жалованье» деньгами, хлебом и боевыми припасами;
с другой стороны, весьма неодобрительно относилось к их независимости от
московского правительства. Еще Б. Годунов пытался превратить вольное казачество
в служилое сословие, но встретил яростное сопротивление.
В 1552 году казаки принимали участие в осаде
и взятии Казани, в Ливонской войне И. Грозного (1558-1583 г.), совершали
набеги на Черноморское побережье и даже в Турцию.
Москве нужна была служба казаков, а казакам
нужен был хлеб, так как у них хлебопашество не было развито, нужны были
боеприпасы. Казакам доставляли хлеб по Дону в плоскодонных стругах (небольшие судна).
Из «Писцовой книги г. Венева 1571 г.»: «По государеву
наказу велено за Василием Хрущевым поместья учинить в половину его оклада
200 четв., а за братом его за Давыдом велено учинити поместья для Озовские
службы половина его окладу 200 жъ четв…»
С 30-х годов 17 века началась война за Азов,
которая ослабила казачество, и московское правительство оказывало военную
помощь ратными людьми во главе с воеводами, а также правительство хотело
влить свежие человеческие силы для проживания на Дону. С этой целью в 1646
г. было велено набрать для отправки на Дон в «украинных» (пограничных)
городах 3 тыс. «вольных людей», т.е. людей не находящихся в личной зависимости
и не приписанных к «тяглым» общинам. Эти казаки назывались «новоприборные».
В то же время московское правительство не
хотело, чтобы тяглые люди, платившие налог, выбывали из своего звания и
переходили в казацкое сословие, пользовавшееся в качестве военного (легкая
кавалерия) льготами и привилегиями.
Многие с Веневской земли бежали на Дон, не
выдержав крепостнического гнета. На Веневской земле у беглецов оставались
родственники, знакомые. О готовившихся на Дону восстаниях на Веневской
земле знали заранее и поддерживали: к примеру, в 1707 г. - война К. Булавина
на Дону, а «В г. Веневе произошло восстание... новобраные солдаты с отцами
вышед в поле... думали по казачьи в кругу, а затем и ослушание учинилось
царскому чиновнику - подводы выехать из города не дали».
Петр I хотел усмирения бунтов, переписи казаков
и в 1723 г. назначил сам атамана. В 18 -19 в. вольное Войско Донское превратилось
в наследственное военно-служилое сословие, составлявшее полки иррегулярной
кавалерии». В 1816г. из 4-х полков казачьего войска были
образованы Уланские полки, а в Туле до 1917 г. на службе губернатора для
подавления крестьянских бунтов использовались отряды казаков.
Материал подготовила С.Сунка,
член районного клуба
краеведов.
Венев - Город-Крепость
В 1636 году донские казаки смелым рейдом взяли
крепость Азов в устье Дона. Разгневанный турецкий султан призвал к отмщению,
и летом 1637 года крымский хан Бай-дур-Гирей нанес ответный удар, опустошив
каширские и рязанские земли. Уходя, хан пообещал в следующем году испепелить
Москву.
Молодой царь Алексей Михайлович серьезно отнесся
к этой угрозе, дав команду немедленно укрепить всю засечную черту. Надо
сказать, что со времен Ивана Грозного и периода смуты эта оборонительная
черта пришла в упадок - много деревянных укреплений успело сгнить, в ряде
мест засека была нарушена татарскими поджогами, в других «деловитость»
проявили местные жители и купцы, искавшие подходы к Москве, минуя официальные
проезды с их непомерно высокими пошлинами (неслучайно проезжавшие звали Грабороновы ворота грабоновыми - от слова «грабить»).
Нельзя сказать, что московское правительство
ранее не беспокоилось об этом важном рубеже обороны. Еще в октябре 1635
года на осмотр тульских, веневских, каширских засек были отправлены князь
В.П. Щербатый, подьячий М. Козлов, а также приезжий голландский инженер
Ян Корнилий фон Роденбург вместе с помощниками и чертежником. Инспекция
была проведена, но о работах на засеках в 1635 году сведений не сохранилось.
Угроза татар подхлестнула застопорившееся
было дело. Окраинным воеводам князьям И.Б. Черкасскому, И.А. Голицыну,
A.M. Львову, B.C. Прозоровскому, Д.М. Пожарскому, воеводам Ф. Бутурлину,И.П.
Шереметеву было велено позаботиться об укреплении засек и делать это «с
великим раденьем и поспешеньем».
И.Б. Черкасский в Туле возглавлял общее руководство
ремонтом Засек на Тульщине, а руководить левым флангом Засечной черты с
резиденцией в Веневе весной 1638 года был назначен князь Семен Васильевич
Прозоровский, которому в вотчину было выделено село Исакове близ старых
Грабороновских ворот. Засечным же воеводой в Венев был назначен Иван Яковлевич
Вельяминов, который уже был знаком с этим делом по ремонту Крозельской
засеки в 1635 году. Засечными головами, подчиненными воеводе, были Заматня
Рахманов и Григорий Гомзяков. В середине апреля 1638 года работа закипела.
Она проводилась в две смены.
Введенная для этого дела повинность требовала
присылки пяти человек от живущей четверти с топорами, заступами, лопатами;
с ними должна была быть также лошадь с телегой и упряжью. Излишне говорить,
что повинность в первую очередь касалась крепостных крестьян, вынужденных
вместо сева ехать за тридевять земель на работу на три месяца. Указ распространялся
не только на помещичьих крестьян, но и на монастырских и патриарших. Где
работников не хватало, присылались «даточные люди», в том числе и солдаты.
Не были довольны указом ни помещики, ни церковники. К царю хлынули
кипы слезных прошений об освобождении их крестьян от повинности по самым
разным причинам. Но царь был неумолим.
Да и сами работные люди часто роптали, поскольку
производительность труда воеводы и головы поднимали давно проверенным способом
- битьем кнутом и батогами. Одни из них тайно убегали домой, другие - на
окраины государства. В дело включились и помещики, тайно предлагая взятку
за своих крестьян.
К тому же ситуация была такова, что в городе
одновременно сосредоточились осадной, городовой и засечный воевода. И все
они не подчинялись друг другу. В результате любая попытка Вельяминова привлечь
к работам военные силы или посадских из города встречала резкий отпор:других
воевод, и все они писали челобитные царю, обвиняя друг друга во всех смертных
грехах. Эти жалобы проверялись специально присылаемыми воеводами, участвовал
в разборках и князь Иван Борисович Черкасский.
Распрю усугубила челобитная коломенского помещика
Сидора Лодыженского «с товарищи», утверждавшего, что на засеке коломенских
людей оставалось всего 600 человек, а 1477 работников было тайно отпущено
Вельяминовым домой, и что оставшихся заставляют работать за всех, нещадно
наказывая их. Такая же жалоба поступила и на картосеневского засечного
воеводу Михаила Колтовского.
25 мая началась проверка. К Колтовскому выехал
князь Федор Вельский, в Венев - Осип Елизаров. Проверяющие взялись за дело
рьяно - показания собирались «под кнутом» - опрашиваемых нещадно пороли.
В результате оба головы были отстранены от работ, а Веневскую засеку доделывал
князь Вельский.
Но к 8 июня основные работы были уже завершены
- сделаны новые засечные полосы во всей засеке, возведены Княжьи ворота
с крепостью и система укреплений Новых Грабороновых ворот, а чертежи крепостей
и других линий обороны отправлены царю.
Новый набор людей попал на период сенокоса и жатвы. К царю хлынули
новые челобитные помещиков, архимандритов и игуменов. К просьбам подключились
епископы и сам патриарх Иоасаф. Просящие предлагали заменить подушную повинность
денежной для наёма «охочих людей».
Царь пошел на уступки, разрешая отпустить коломенских работников. В
замену сюда посылались пойманные солдаты и беглецы, собираемые с этого
уезда, потом к работам подключили и веневских солдат. На их долю выпало
укрепление показавшихся низкими крепостных валов и исправление недоделок.
Но часть крестьян все-таки задерживалась на засеке до завершения основных
работ. Вскоре по челобитной был отправлен на службу в Венев к князю Прозоровскому
и засечный голова Г. Гомзяков, уже не нужный на засечной черте. Такой титанический
труд был проделан менее чем за 5 месяцев. Самое интересное в том, что хан
в этот год на Москву так и не пошел.
Эпилог этой истории был подведен через 36
лет, когда Т.П. Кофтыревым был проведен дозор Княжьей засеки. В то время
головой в ней был Аверкий Панфилович Нечаев, поместными сторожами Яков
Логвинович Федосов и Кузьма Григорьевич Зайцев. Беспоместными сторожами,
переведенными в Венев из Коломны, были Алферий Афанасьевич и Иван Афанасьевич
Колетины, Абрам Семенович Капустин и Алексей Иванович Мартынов. Естественно,
что они располагались в Коломенской слободе, где посреди Московской дороги
в середине засечной полосы была крепость для обороны.
Дозорные осмотрели все звенья засеки - в описи
приводится перечень приписных сторожей этих звеньев. Приведу лишь конец
этой описи: «На большой веневской дороге городок Княжих ворот: башня цела,
кровля опала, ворот нет, половина острога повалилась, а другая стоит непрочной,
а около того острога... ров порос лесом и осыпался, и крепости частик (частокол)
и надолбы опали, лесные завалы погнили»... Та же картина была и у Грабороновых
ворот, где сквозь валы были сделаны два пролома для езды обозов. В заповедном
лесу сводились деревья, а поляны косили крестьяне вотчины окольничего Ивана
Севастьяновича Хитрово (с. Свиридове).
Но эти гнилые руины были уже никому
не нужны. На Юге была возведена новая Белгородская засечная черта, далеко
отодвинувшиеся от Москвы границы царства охраняли казаки, а татары были
плотно загнаны в Крым, и от их набегов в то время остались лишь песни полонянок,
легенды, сказания и воспоминания стариков, помнивших давние дни лихолетья.
Лишние пушки потихоньку по указу царя отправлялись в Москву. Веневская
и Гремячевская крепости стали уже ненужными. У этих городов началась новая
жизнь.
Ильин
В.Ю.,
председатель районного клуба краеведов.
18.12.2002
Каширский Помещик. Из истории села Дьяконово
Среди прочих статей альманаха «Тульская
старина», издаваемого в конце ХIХ - начале XX века Историко-археологическим
товариществом под редакцией Н.И. Троицкого, есть интересные заметки о нашем
крае. Среди них статья П.Ф. Кратирова о письмах поверенного в делах целовальника
(присягнувшего на верность хозяину целованием креста) Ивана Васильева своему
барину Николаю Ивановичу Писареву-Иванчину, помещику села Дьяконово в 70-х
годах XVIII века. Из этих деловых докладных записок и рапортов
мы узнаем о многих неизвестных нам чертах быта и особенностях барской жизни
и жизни крестьян в то далекое время.
Переписка относится к 1771 году, когда в Москве
и Подмосковье бушевала страшная моровая язва, пик которой пришелся на сентябрь,
когда в Москве умирало от 700 до 800 человек ежедневно. Описываются в записках
как меры предосторожности в столице, так и в поместье, включая все местные
средства борьбы с заразой.
В ряде записок поминается и староста села
Алексей Грачев, также докладывавший хозяину о делах в поместье. В письмах
обсуждался рекрутский набор - помещик старался нанести как можно меньший
урон своим владениям. В итоге отобрали вдовца, молодого болезненного холостяка
из многодетной семьи, и двух женатых, тоже из многочисленных семей, один
из которых ленивец, другой - дерзкого поведения. Из писем становится известен
земельный надел помещика. Пахотной земли у него было свыше 200 десятин.
Иван Васильев дает подробный отчет об урожае с каждого поля и заготовке
сена, о закупке отдельных видов продуктов к барскому столу и продаже излишков,
сетует на высокие цены закупок из-за введенного карантина и на низкие цены
скупщиков сена, зерна, орехов. Он также дает барину советы, что дешевле
ему самому закупить в Москве. Судя по письмам, Писарев-Иванчин был в курсе
всех цен в округе, причем старался быть очень экономным, завышая цены продажи
и ища самых дешевых закупок.
Судя по тону писем, барин был хоть и прижимистый,
но не злобный и старался относиться к своим крестьянам по тем временам
довольно милостиво, даже раздавал слугам и неимущим шубы, кафтаны, деньги
по 20 копеек на рукавицы, и нисколько не издевался над крепостными, как
некоторые другие помещики-самодуры.
Мы узнаем, что в поместье, кроме села Дьяконово,
входили деревни Мойгоры, Никольское и Петрищево. В усадьбе его, в селе,
был деревянный крытый тесом дом, каменный и несколько деревянных сараев
и надворных построек под лубком и дранью, большой сад с прудом, разделявшийся
на вишневое, грушевое, сливовое, малиновое, еловое и прочие отделения.
Особой гордостью барина была отремонтированная оранжерея.
Все, что росло два с четвертью века назад в Дьяконово: персики, виноград,
яблоки, сливы, груши, лимоны, померанцы, ананасы, кофейные деревья и разные
цветы, семена которых, как и растения в горшочках, барин возил из Москвы,
немало удивления вызывало у гостей каширского воеводы (Дьяконово Тогда
входило еще в Каширский уезд). Подарок на Троицын день - «пять огурцов
и три пучка цветов разных сортов» из оранжереи помещика, присланных в Каширу
с нарочным. Летом помещик обыкновенно жил в деревне, куда вез из Москвы
скребницы и щетки для конюшен, заступы, скипидар, муку из круп, лимоны,
уксус, голландский сыр, сальные свечи, цветы для оранжереи.
Зимой обоз из двадцати с лишним лошадей снаряжался в обратный путь,
везя в Москву сено, кожи, масло, сметану, ржаную муку, гречневую крупу,
конопляное масло, чечевицу, чеснок, поросят, уток, кур, ветчину. Но все
равно разом все запасы увезти не удавалось, да и некоторые были скоропортящиеся.
Поэтому зимой провизия эта неоднократно обновлялась.
Надо сказать, что Писаревы-Иванчины, как и
весь многочисленный род Писаревых и Скорняковых-Писаревых, которые владели
многими землями в Каширском, Веневском, Богородицком, Тульском, Епифанском
и смежных с ними уездах, были отнюдь не бедными представителями дворянства.
Скорее, наоборот. Они были ближе к его элитной части, имея очень хороший
достаток. И то, что Николай Иванович и Евдокия Васильевна
Писаревы-Иванчины жили в городе на всем своем и столь экономно, говорит
не об их бедности, а о невероятной дороговизне в Москве. Кстати, в письмах
даются и основные цены на продукты, стройматериалы, прочие припасы. Например,
тягловая рабочая лошадь стоила в тот год 10 рублей, пуд рыбы -до 1 рубля
30 копеек, белуга в полтора пуда -1 руб. 50 коп,, осетрина тех же размеров
- 2 руб. 60 коп. Дороже всего были стройматериалы: кровельный лубок- 5
рублей, пятиметровые тесины - 6 руб. 80 коп. с сотни. А вот два скирда
сена стоили 38 рублей. Вот столько много интересного и неизвестного
можно узнать из старых публикаций за 1899 год. Полный же комплект этого
альманаха находится в библиотеке Государственного архива.
Ильин
В.Ю.,
председатель районного клуба краеведов.
Венев во второй половине XVII века
Во второй трети XVII века жизнь веневцев протекала
созвучно всей жизни Московского государства. Засеки были отремонтированы
и готовились во всеоружии встретить врага, отстроился и город. А на месте
испепеленного татарами городского посада, где были похоронены героические
защитники Венева, на пустоши в их память вскоре была отстроена часовня,
а через несколько десятков лет возник городской Богоявленский монастырь. Сама
же пустошь больше не застраивалась, став новым городским кладбищем. Место
это теперь называется Красная площадь.
В царство Алексея Михайловича, прозванного
в народе Тишайшим, Московское государство фактически уже стало Россией,
более чем вдвое увеличив свою территорию - в Сибири и Семиречье, и низовью
Дона, на Левобережной, а с решением Переяславской рады и на Правобережной
Украине. Конечно, большинство этих приобретений доставалось в кровопролитных
походах, но они не считались войнами. Были нейтрализованы два древних вечных
врага - Литва была поглощена Польшей, а зажатые в Крыму татары скоро официально
перешли в подданство турецкой Османской империи. В числе внутренних реорганизаций
царя важное место заняло создание войска рейтар, объедивнивших функции
казаков и стрельцов и создавших регулярное войско, и появление Тайного
приказа - первой упорядоченной системы Тайного сыска и подавления любых
крамол. Знаменитые «слово и дело» возникли задолго до правления Петра.
Венев же продолжал исправно охранять южные
границы Москвы. Воеводу Захара Тимофеечева Фустова в 1640 году сменил Никифор
Васильевич Извольской, а военными воеводами стали князь Василий Меньшой
Григорьевич Ромодановский и Иван Федорович Еропкин. Годом раньше в Веневе
стоял полк Ф. Росформа, в 1641 году воеводой назначили князя Г.С. Куракина.
Д.М. Овцын в 1639 году произвел дозор засечных
земель Верхоженского и Окологороднего станов. Через 9 лет Овцын произвел
новую перепись Веркушской засеки. В 1643 году Г. Дурново произвел перепись
и межевание стрелецких и казачьих земель. В это же время была перепись
и в Гремячем, к которому, по-видимому, отошел бывший Полосенский стан нашего
уезда.
В феврале 1645 года городовым воеводой стал
Леонтий Григорьевич Котяков, а военным начальником в декабре был прислан
князь Иван Андреевич Меньшой-Хилков. При них состоялась перепись г. Венева
и Веневского уезда. Ее сделал Шаховской. В 1641 году в Веневе было 86 дворов,
жило 307 человек, существовали церкви: Пятницкая, Николая Чудотворца, Введенская.
Их же и монастырь Богоявления Господня отметила через 32 года перепись
М.С. Травина.
До 1652 года городовыми воеводами на Веневе
успели побывать Федор Иванович Хитрово, Василий Юрьевич Свиязев, Михайло
Федотович Засецкой. Из военных воевод известен стольник Алексей Дмитриевич
Охотин-Плещеев, присланный сюда 9 мая 1649 года.
Из других событий в нашей округе документы выделяют смерть помещика
Муромцева в 1651 году, владевшего с. Архангельским на старом Городище Венева
(срыто Гурьевским карьером в начале 70-х годов XX века). Это село просуществовало
еще более века, а затем из двух его каменных храмов была сложена церковь
в с. Карпова.
Годом позже Венев-Монастырь был по приказу
царя приписан в числе других к Савво-Сторожевскому монастырю под Звенигородом,
где Алексей Михайлович часто бывал и которому благоволил.
А веневские стрельцы, казаки и пушкари в это
время воевали вдали от родимых мест, изгоняя поляков из Левобережной Украины,
В родословце дворян Тульской области есть немало упоминаний о дворянах,
павших при обороне и осаде городов тех мест.
А последнее упоминание о военном арсенале города относится к 1658 году,
когда в Венев из городища (какого неизвестно) были присланы 45 пищалей.
В этот же год Поместный приказ произвел описание земельных владений в уезде.
Венев становился глубоким тыловым городом.
Около 1667 года была начата межевая книга трех станов уезда. Годом
раньше веневцы участвовали в крестьянском восстании под руководством Василия
Уса. А за два года до этого, в 1664 году, дворянин С.Ф. Полтев самовольно
захватил Осановскую пустынь, построил там дом и мельницу, а потом и первую
церковь Пресвятой Богородицы. Рядом с этим местом располагается знаменитый
Казанский источник, к которому так часто совершают паломничество наши земляки.
Сведения о городовых воеводах в это время
крайне скупы. Известно о назначении сюда 12 января 1665 года Ильи Шишкина.
3 января 1667 года его сменил Данило Иванович Головачев, пробывший в городе
до 1 октября 1677 года.
В 1675 году две пищали из Венева по приказу
царя были отправлены в Москву. В этот же год Гремячий был отчислен из Коломенской
в Рязанскую епархию. А в Москве начало новое правление, усеянное барскими
заговорами и тайными переворотами. Приближалась эпоха Петра.
Ильин
В.Ю.,
председатель районного клуба краеведов.
26.12.2002
О первых собраниях книг
В последнем сентябрьском номере в своей заметке
А. Гон рассказал о библиотеке Екатеринбургского пехотного полка, бывшей
в Веневе в 1861 — 1864 годах (затем полк выбыл после польских волнений
к западным рубежам империи на постоянную дислокацию, хотя официально полк
покинул Венев только в 1872 году). Но эту библиотеку общедоступной считать
нельзя, хотя дворяне свободно пользовались ее книгами, так что первой народной
библиотекой все равно остается земская, 125-летие которой отмечается в
эти дни.
Но была в городе еще одна книжная сокровищница,
и она была гораздо старше полковой — библиотека Веневского духовного училища,
которая была переведена в Венев вместе с документами и архивами Епифанского
училища в 1837—38 годах, а с 1839 г. начала свою работу в Веневе. В Епифане же
она стала собираться где-то после 1815 года после реорганизации этого училища.
Возможно, что она и не первая из учебных библиотек
города и уезда. В 1834 г. в городе было создано первое приходское училище,
еще раньше начала свою работу городская гимназия, которая в 1819 г. согласно
Царского указа - была преобразована в семиклассную (время ее возникновения
неизвестно).
В 1820 г. в с. Есипово в имении друга Пушкина директора Санктпетербургской
Публичной библиотеки Александра Николаевича Оленина была открыта первая
в уезде школа для крестьянских детей, где тоже должна была быть библиотека
необходимых учебников. Были, наверняка, в уезде и частные библиотеки в
помещичьих усадьбах — у тех же Оленивых и других помещиков - книгочеев
(хотя их было всегда немного, судя по ходу подписки в уезде в XIX веке,
— данные опубликованы в губернских ежегодниках).
Так что первые собрания книг в районе были созданы
очень давно. И установить эти сроки — трудная, но интересная задача для
краеведов нового века.
А первой общедоступной все равно остается наша земская
библиотека — одна из старейших в губернии.
Ильин
В.Ю.,
председатель районного клуба краеведов.
|
