© Денис Махель,
2004-2025

Все права защищены. Воспроизведение материалов сайта без согласия автора запрещено.

02:13

Газета "Красное знамя" (Венёв) за 2001 год

17.10.2001

   В ДВЕНАДЦАТИ верстах по старой Крапивенской дороге, в десятке километрах на юг от тульского перекрестка по трассе Москва—Дон, раскинулось известное еще со времен Ивана Грозного село Борщовое. Издревле было оно выбрано жителями и стало надежным рубежом обороны в полосе засек от Венева к Карникам.

   Расположенная на берегу ныне пересохшей реки Лошки «деревня Борщево и Ущаково, и Лошкино тож» (так именовался этот населенный пункт официально в Дозорной книге Тульского уезда 1587—1589 гг., входил в то время в Заострожский стан) вместила в себя имения трех засечных сторожей; Сидора Кубасова Белолюбского, Радея Алферова Тархова и Семена Ермолаева Козьякова, которые вместе с братьями Михаилом и Василием Кубасовыми Белолюбскими стали первыми официально упомянутыми помещиками данной округи. Не уменьшилось значение селения и в XVII веке. Здесь находилось одно из звеньев большой засечной черты, которую спешно ремонтировали по велению царя Алексея Михайловича. Надзор был строгим — всего в 4 верстах отсюда, в городе Новогороденске стольники Засецкие, хозяева сего удела, пытались создать центр уезда, пользуясь склоками между городовым, осадным и засечным воеводами Венева. Но все осталось как и было, а род Засецких измельчал и пресекся. Борщевое же вошло в XVIII веке в состав Веневского уезда.

   Однако в селении не было церкви и местному населению приходилось ходить в храм в селе Богородицкое в двух верстах отсюда.

   Но веневцы на это могут возразить, ведь все знают о существовании в Борщевом очень красивого храма  в духе древнегрузинской монастырской архитектуры. Бытовала даже догадка, что здание выстроили грузинские воины, пришедшие в Россию, после присоединения их государства, вместе с царем Вахтангом VI.

   Но люди, знающие, утверждали, что монастырь, говорят, был, но не грузинский, а русский, к тому же женский.

   Здание же не упоминалось ни в одном справочнике, что только усиливало тайну. В середине 90-х годов веневцы из статьи в «Молодом коммунаре» узнали об истории Успенско-Иверского общежительного женского монастыря в Борщевом, прояснились и слухи о «грузинском следе» - Иверская икона в некоторых случаях называется иконой Грузинской Божьей Матери. В последствии выяснилось, что необычную крышу здание получило уже в советское время, когда были снесены пять красивейших глав храма, поскольку верхний его этаж был отведен под ссыпку колхозного зерна, а оно могло промокнуть из-за пяти больших сквозных дыр в куполе...

   Через некоторое время в областном архиве обнаружился и проектный чертеж гармоничного двухэтажного здания в «византийском» стиле, с тремя престолами на каждом этаже. Кому же мы обязаны возникновением этого архитектурного чуда?

   Жили-были в середине XIX века в сельце Борщевом три незамужние сестры-помещицы: Анна, Александра и Елизавета Павловны Хрипковы. Владели они там 14 семьями дворовых и крепостных со 119-ю душами мужского и женского пола. И хотя во второй половине села жила куда более богатая помещица — жена действительного статского советника Надежда Ивановна Яковлева, владелица села Богородицкого и имений в Теребуше, Пожилках и Сливках, — именно им, а точнее Елизавете Павловне, отнюдь не самой богатой из сестер (две семьи дворовых людей и одна крестьянская, с двадцатью крепостными), выпала честь зачинательницы обители.

   На средства Е. II. Хрипковой был выстроен в сельце крепкий каменный храм с такою же колокольней под железной крышей. Кроме того, построили и деревянный дом для священника. Церковь была необычной — в ней не венчали и не крестили, да и умерших стали отпевать только с 1894 года. Она предназначалась для будущей обители, где должны были найти мир и успокоение мятущиеся женские души, на что было подано и соответствующее прошение в Святейший Синод. Кстати, храм положенным порядком осветили в 1862 году во имя Воздвижения Честного Животворящего Креста Господня...

   Ход бумаг тогда был не спешен, но Высочайшее разрешение все-таки было получено. И созданная Борщевская Крестовоздвиженская женская община приписана к Владычему Введенскому общежительному Серпуховскому монастырю 3-го класса. Этот монастырь основал еще в 1361 г. митрополит Московский Алексий, Святитель Российский.

   В 1892 году община в Борщевом, названная «в память чудесного спасения Августейшей семьи 1888 года» обрела свою самостоятельность, а с 1898 года преобразована в монастырь, получив своё окончательное название.

   КАК указано в «Памятной книжке Тульской губерния на 1897 год» возглавляла общину в Борщовом монахиня Апполинария. Не отличаясь крепким здоровьем, она отдавала все силы строительству обители и сумела привлечь крупные вклады от жертвователей как в наличных суммах, так ив кредитных билетах «вечных» вкладов, проценты с которых также шли на строительство нового храма, заложенного 2 сентября 1896 года. Но первой настоятельнице монастыря не суждено было увидеть результаты своего труда, ее похоронили после смерти в нижнем этаже с северной стороны храма. Далее с успехом продолжила и довела дело до конца игуменья Флавиана. 10 сентября 1913 года в верхней церкви был освящен главный престол по имя иконы Иверской Божией Матери. С этого момента старый Крестовоядвиженский храм стал считаться приписным к монастырю, являясь его второй церковью. В ней, в специальной усыпальнице, были похоронены па западной стороне храма основательница храма Е. П. Хрипкова, ее сестры, мать и брат.

   В 1916 г. службы шли и о левом приделе Иверской церкви, устроенном во имя святого Феодосия Черниговского. Храм внутри был окрашен в красный цвет без росписи и отапливался водяным отоплением, что в те годы было редкостью. Не знаю был ли освящен правый придел во имя Успения Божией Матери и пределы нижнего Никольского храма: в честь иконы Божией Матери «Скоропослушница», святителя и чудотворца Николая Мирликийского и великомученника Пантелеймона, или тому помешали первая мировая война и последовавшая в 1917 году революция — они перечеркнули множество самых блистательных планов, но монастырь, пережив гражданскую войну, был закрыт по постановлению Тулгубисполкома от 7 сентября 1921 года, а монахини разогнаны…

   Сохранилось описание монастырских построек от 1907 года. За крепкой оградой с двумя башнями и двумя воротами, где на святых воротах с железными дверьми было укреплено десять образов, по периметру находились крытые железом деревянные дома-кельи настоятельницы в монахинь, два деревянных келейных корпуса, в одном также размещались трапезная и рукодельная, под ней был каменный подвал. Далее располагались: школа грамоты для крестьянских детей, деревянная монастырская больница с кельями для сестёр ее, еще один дом-келья, кирпичные просфорная и хлебная пекарни, деревянный дом для приезжих богомольцев, дом священника с двумя сараями и каменным погребом, дом для другого священника, кирпичная прачечная и деревянные кладовая и мучной амбар, рядом возвышалась деревянная монастырская колокольня с четырьмя колоколами, а недалеко деревянная баня. Все перечисленные здания крыты железом.

   В другую сторону шли монастырские хозпостройки: кирпичная хлебная сушилка, деревянный омшаник, ледник в два подвала, крытые тесом. За ними стояли, крытые соломой деревянная рига с четырехконной молотилкой, каменный скотный двор с конюшнями и две избы для обслуги — кирпичная и деревянная, потом плетневый сарай для инвентаря, экипажный и дровяной сараи и два плетневых сарая для хранения кормов. Замыкали периметр собственные кельи-дома Зинаиды Константиновны Картуковой, Александры Федоровны Георгиевской, Татьяны Ивановны Поповой, Ксении Васильевны Шкуриной и сестер Ларисы и Вефы Михайленко. Очевидно, что все они были дворянками, поскольку простой люд строить свои кельи и крыть их железом был не в состоянии. В угодья монастыря на его земле входили плодовый сад, пруд с мелкой рыбой и 25 колод пчел.

   Капитал монастыря обеспечивался вкладами вечного хранения на 15050 рублей, положенными в Тульское отделение Государственного банка. Они давали от трех с половиной до четырех с половиной процентов годовых, которые шли на нужды обители и священника по 720 руб. в год (в 1916 г.— 922 руб.). До 150 рублей дохода приносил сад. Все это, вместе с вкладами и пожертвованиями благотворителей и доходами от рукоделья монахинь, позволяло возводить новый храм. В описываемом нами 1907 год на приобретение стройматериалов было израсходовано 4900 рублей 14 копеек. Лишнего ничего не приобреталось, все средства шли на главное — украшение обители. Даже батюшка отмечал в клировых ведомостях свое скудное жалованье.

   ИМЯ первого священника Крестовоздвиженского храма я не знаю, хотя оно есть в архивах. Зато известен последний настоятель храма. 105 лет назад, 28 мая 1896 года сюда был назначен  священник Александр Иванович Покровский, 1869 года рождения, сын дьякона, из с. Узуново Веневского уезда, воспитанник Тульской духовной семинарии выпуска 1891 года. Первые три года он работал учителем церковно-приходских школ в селе Ивановском на Ситовой Мечи Чернского уезда в Яснополянской ЦПШ прихода с. Кочакова Крапивенского уезда, затем два года служил священником в с. Казанское-Шелудяки Веневского уезда. В Борщевом он возглавил монастырскую женскую школу грамоты, в которой учились и девочки-крестьянки, преподавал им закон Божий. Позднее школа стала церковно-приходской. За усердие в службе и труды по просвещению, епархиальным начальством о.Александр был награжден набедренником, скуфьею, камилавкой, наперстным крестом (выдаваемым от имени Синода). В июне 1910 г. он духовенством 6-го благочиннического округа был избран духовным следоваделем. Жил А. И. Пакровский в монастыре с женой Марией Николаевной, дочерью тульского мещанина. Они были бездетны. За труды священник получал от монастыря ругу (вознаграждение) по 10 четвертей ржи и овса, а «для садки овощей» ему был отведен огороде полдесятины. Кроме того, ему, как священнику, полагалось в год 465 руб. 27 кон. из суммы процентов от вкладов на храм (в 1916 г. - 527 руб. 33 коп) и 30 рублей в год за законоучительство в ЦПШ. Жалования и иных доходов ему не полагалось.

   В школе при монастыре сначала обучались только девочки, но в 1915—1916 годах тут учились 17 мальчиков и 12 девочек. Учительницей в то время здесь была послушница обители, дворянка Ольга Федоровна Смирнова, 1808 года рождения. Она закончила семиклассную женскую гимназию, получила свидетельство за звнание учительницы начальных классов и до поступления в монастырь занималась подготовкой детей к поступлению в гимназию и другие средние учебные заведения в частных домах. С октября 1910 года она обучала девочек в монастырской школе и за 6 лет работы довела до выпускных экзаменов с выдачей свидетельства об окончании школы 16 учениц. Это очень хороший результат для школы в 30 учащихся. Она жила в отдельной келье и получала за работу 360 рублей серебром в год от уездного отделения епархиального училищного совета. В 1916 году её жалование было повышено до 480 руб. в год.

    А жители Борщового, смотря из-за стен на жизнь монахинь и помогая тем в работах в поле, продолжали ходить молиться за две версты в Богородицкую церковь, стоявшую по причуде барыни-строительницы в чистом поле, поскольку та не пожелала иметь церковь в деревне, а решила основать храм в усадьбе, чтобы не марать ног в деревенской грязи. Но после отмены крепостного права, помещичий дом был продан с имением и попал под слом. .А церковь осталась…

   Любопытно и то, что Борщевое – это одна из немногих деревень и сел уезда, которая практически не разрослась за полсотни с лишним лет: в 1858 г. По ревизским сказкам всеобщей 10-й переписи в ней было 39 крестьянских дворов со 188 обитателями, а в 1911г. – 38 домов с 241 жителем. Судьба же 35 дворовых людей помещиц не известна.

   Ныне Иверский храм монастыря готовится к службе! Храм возрождается и священнослужители, во главе с благочинным Веневского округа о.Николаем (Дудиным), ведут активную работу по восстановлению святыни. Дай Бог им сил и здоровья, и полного исполнения всех замыслов на этом пути!

Ильин В.Ю.,
председатель районного клуба краеведов

   КАК уже было сказано, современный поселок Мордвес возник 100 лет назад в связи со строительством железной дороги Венев—Кашира, чему предшествовали трудные и многолетние хлопоты.

   25 марта 1872 года Веневское чрезвычайное уездное земское собрание единогласно постановило представить правительству, по предложению гласного В. А. Черкасского, ходатайство о строительстве железной дороги от г. Зарайска на Серебряные Пруды, Поветкино и Урусове до пересечения с веткой, разрешенной к строительству Скопин—Тула, которая пересекалась бы с веткой от Ельца.

   В качестве обоснованной необходимости этой дороги для Веневского уезда приводились трудности «первобытного подводного порядка по Каширскому большаку, улучшением которого Московское земство не озабочено», дороговизна цен на подводы, которые «в зимнее время поднялись от 2—3 рублей до 4-5, т. е. до 20 копеек с пуда, а летом которых не достать». Далее говорилось о веневском хлебе, особенно об овсе и муке, о веневских дровах для Москвы, о месторождении каменного угля и, наконец, о крупнейших залежах строительного камня у селений Гурьево, Бяково, Хрусловка, в чем так нуждается столица.

   В 1874 году общее собрание Общества Московско-Курской железной дороги утвердило доклад о строительстве железнодорожной ветки на г. Венев, но при этом наметило три варианта; 1 — на соединение с Москвой через г. Зарайск, 2 — прямо на Москву через Каширу и Бронницы, 3 — через Лаптево.

   В 14 декабре 1871 года на Тульском губернском земском собрании произошел серьезный спор между В. А. Черкасским и Князем Оболенским, каждый из которых хотел приблизить железную дорогу к своим владениям. Более выгодное предложение князя Оболенского было отклонено губернским земским собранием, а предложение В. А. Черкасского из-за технических трудностей не было принято правлением Московско-Курской дороги.

   В результате строительство дороги до Венева было отодвинуто на два десятка лет. А жизнь не стояла на месте, шло бурное развитие промышленности, сельского хозяйства и торговли. Так, по данным 1887 г. в Веневском уезде действовали 3 винокуренных завода, 2 винных склада, 45 винных лавок, 28 тракторов, 24 постоялых двора, 138 торговых лавок, 10 хлебных амбаров, 2 шерстобойки, 26 маслобоек, 50 водяных и 33 ветряных мельницы, 34 крупорушки, кожевенный и сальный заводы и многие другие заведения, Их общая оценочная стоимость для взимания налогов была исчислена в 326768 рублей, с которых земство получало 4746 руб. 30 коп денежного сбора в год. Вот на какие деньги строились земские школы и больницы. И, конечно же, в связи с таким отличным развитием городу Веневу очень нужна была железная дорога. 26 лет продолжались хлопоты веневского уездного земства о ее строительстве. В феврале 1896 года 31-е очередное тульское губернское земское собрание рассматривало совместное ходатайство веневского и каширского уездных земских собраний о скорейшем проведении линий Павелец—Москва, с направлением ее через Венев или близ него с питательной ветвью, и допуске их представителей на обсуждение данного вопроса в правительстве.

   9 июля 1896 г. из Министерства внутренних дел пришел на это ходатайство положительный ответ на производство технических изысканий. И вот, в следующем, 1897 году развернулись большие строительные работы на Московско-Павелецкой линии, протянувшейся через Каширу, Ожерелье, Серебряные Пруды и Михайлов, а также на железнодорожной линии от Ожерелья до Венева.

   Успешному завершению хлопот и быстрому строительству железной дороги на Венев в немалой степени способствовало доброжелательное к этому отношение известного инженера-путейца Карла Федоровича фон Мекка (1821—1876 гг.), жена которого Надежда Филаретовна (1831—1894 гг.) была покровительницей П. И. Чайковского; а затем Владимира фон Мекка, их сына.

   Все основные работы на строительстве железной дороги велись в ту пору вручную, а груз перевозился на тачках и специальных повозках-грабарках со съемными бортами для облегчения выгрузки. Днем и ночью не смолкали здесь голоса грабарей, скрип колес и глухие удары землеройных орудий, на отдельных участках (из каменистых пород) нередко гремели аммональные взрывы.

   Тем временем строительство на линии Кашира—Венев приближалось к завершению. В г. Веневе, как конечном пункте, кроме кирпичного вокзала, возводилось и паровозное депо с поворотным кругом, прокладывался водопровод к водонапорной башне за вокзалом от каптажа на реке Веневке, строились погрузо-разгрузочные площадки, склады и другие сооружения. В селе же Хрусловка главный строитель Владимир Карлович фон Мекк на выделенном ему веневским уездным земством участке построил замечательный дом в два этажа из 24-х комнат, причем комнаты отличались друг от друга особой отделкой. А вокруг дома был разбит чудесный парк и рассажены сады.

   В 1899 г. на границе Веневского и Каширского уездов было решено построить станцию, которая по протекающей здесь речке получила название Мордвес. Красивое, как и в Веневе, двухэтажное кирпичное здание вокзала в псевдоготическом стиле, ажурная вертикаль, сзади него — водонапорная башня и другие строения, значительно изменили весь облик окружающей местности.

   С осени 1901 года на Веневской железнодорожной ветке началось регулярное движение товарных и пассажирских поездов. А первый пробный поезд был пущен летом 1901 г. и вызвал повсеместное всенародное удивление. Посмотреть на невиданное раннее паровое чудище на станциях собиралось буквально все население окружающих сел и деревень. В городе Веневе поезд встречали торжественно и с музыкой.