Двенадцать братьев
Газета "Красное знамя"
№107 (8101), 08.09.1990
М.Бороздинский
В так
называемом лицевом своде «Повести о Куликовской битве»XVI века четыре
миниатюры под номерами 135-138, запечатлели пребывание войск Дмитрия
Донского «на месте, нарицаемом Березуй, за двадесять и три поприща до «Дону»,
то есть на территории нынешнего Веневского района. Именно здесь
сохранилось устное «Сказание о сынах Свиридовых и двенадцати ключах», в
наше время известное только в кратких пересказах.
- Еще мой дед Никита Аверьянович
рассказывал мне эту историю, - свидетельствовал когда-то наш известный
земляк, уроженец деревни Звойка над Осетром, скульптор и художник Михаил
Ильич Молодчиков. А деду – его дед, а тому его дед…
В ту пору в наших местах были дремучие
леса, некошенные леса. А у слияния речки Веневки с Сухим Осетром стоял
такой могучий дуб, что его восемь человек не могли в обхват взять. От
тех времен в одном из омутов Осетра в Корягином лугу и сейчас еще на
восходе солнца можно увидеть громадное дерево, лежащее на дне. Это
память очень далеких лет!
В лесах и лугах жили испокон веков
селами и деревнями пращуры наши. Занимались охотой, рыбной ловлей в
многочисленных речках, ныне превратившихся в сухие овраги. Собирали дары
лесные и, конечно, хлебопашествовали.
На Свиридовской горе, что между
Веневкой и Осетром лесом поросла и студеные родники из своей подошвы
пустила, стояло в те времена село Свиридово. А названо так было по
жившему здесь мужику Свириду.
Ничего особенного в нем вроде не было.
Мужик и мужик, каких тысячи. Но вот жена его, царство ей небесное, она и
имени своего не оставила – что ни год, то пару сынов ему приносила. Так
что не прожили они вместе и восьми лет – а у них уже двенадцать сыновей
по лавкам бегали.
Поначалу Свириду с женой было нелегко
их поднимать! Трудились много – жили бедно. Но ребята росли здоровыми и
крепкими – всем на удивление.
В народе был обычай выбирать
старостами тех, у кого сыновей больше и когда младший из них помощником
в семье станет. А у Свирида меньшой, тоже Свирид, в восемь лет научился
метче всех из лука стрелять да лучше всех верши для рыбной ловли плести.
Только вот до сохи руки у него еще не дотягивались. Но народ на это не
посмотрел и избрал Свирида старостой.
Времена же тогда были тяжелые и
тревожные. Что ни лето, в приграничных наших землях объявлялись степные
кочевники: татарские царевичи со своими отрядами шастали. Жгли и грабили
они города и деревни, тысячами убивали и угоняли в полон жителей. Вот
поэтому одной из важнейших обязанностей старосты была охрана, оборона и
спасение сородичей.
Благодаря заботам старосты свиридовцы
не раз вовремя укрывались в лесах от набегов, не раз вступали в бои и
оказывались победителями. Ни в лесу, ни в поле, ни на рыбной ловле не
расставались они с оружием. И от тех схваток до сих пор остались в
разных местах сторожевые, оборонные да погребальные курганы.
Появился на Москве сильный князь
Дмитрий Иванович. Встревожилась Степь и пошла завоевывать Русь. В самый
разгар полевых работ в Свиридове появился приказный из Москвы с грамотой:
великий князь предписывал направить каждого десятого мужика в возрасте
от 16 до 40 лет в ополчение. Староста подсчитал, и оказалось в селе
таковых 120 душ. А кого послать, должен был решить сход.
На сходе жители долго спорили, а к
одному не пришли. То тому не так, то другому не этак. И решили бросить
жребии. На глазах у всех Свирид нарезал из пука ольховых прутьев 120
одинаковых палочек и н двенадцати сделал отметины. Старцы положили все
жребии в холщовую суму и вручили ее самому старшему. Тот бережно
встряхнул эту судьбоносную ношу, перекрестился на четыре стороны, а
следом за ним повторили то же и другие жеребьевщики. Участники схода
стали на колени.
А потом староста стал вызвать мужиков.
Один из старцев вытаскивал из сумы жребии и показывал их народу.
Вытянули первый, второй, пятый,
десятый жребии – все без отметины. Вызванные по ним мужики становились
справа от старцев. На левой стороне пока не было никого.
Вытянули пятидесятый жребий, но
отметины не было и на них. Сто восемь человек назвал Свирид, но
жеребьевщики всем им вытянули судьбу хлебопашцев, а не воинов. И лишь
двенадцать крепких, сильных сыновей Свирида, которых он намеревался
назвать последними, оказались выбранными в ополчение.
В уважение к своему старосте старцы, а
потом и весь сход, стали предлагать новую жеребьевку. И даже нашлись
добровольцы, которые вызвались заменить сынов Свиридовых. Но отец на это
не согласился.
Один из старцев сказал так: «Ты самый
честный, самый уважаемый из нас, но Бог на твоих сынов указал постоять
за Русь. Твоя воля – согласие дать или поклониться миру на
пережеребьевку. Мир тебе не откажет!»
Свирид низко поклонился и ответил:
«Вас, отцы, народ выбрал жеребьевку вести, и вы у всех на глазах хорошо
это сделали. А раз выпал моим сыновьям жребий за мир постоять, за
Русь-матушку, то так тому и быть, это судьба!»
Через малое время пошли из Москвы
через Коломну на Лопасн, мимо древнего Венева на Березуй к Дону великие
ополчения русских княжеств. К ним присоединились и двенадцать сыновей
Свиридовых. А потом, как хорошо известно, закипело знаменитое
Куликовское сражение…
Несколько дней продолжались на
Куликовом поле похороны. На самой середине поля увидели оставшиеся в
живых горы вражеских трупов, а среди них насмерть порубленных братьев
Свирида-младшего. Сам же он, пронзенный копьем, лежал распластавшись на
знамени.
Узнав об этом, великий князь приказал
положить тела братьев на большую повозку, накрыть их сбереженным
знаменем и похоронить с великими почестями на их родине. И воля князя
была исполнена. Тысячи людей со всей округи собрались на эти похороны.
Местом же братской могилы была выбрана низина под горой у села
Свиридова. Много горьких слез здесь пролилось. Но не успели люди
разойтись с похорон, как сучилось чудо: на глазах у всех из-под горы
сначала вроде незаметно, а потом сильнее и сильнее стали пробиваться
двенадцать студеных ключей.
С тех пор прошли сотни лет. Много
поколений сменилось в Свиридове. Да, и оно, разделившись на две части,
переменило место. Но живет память о 12-ти братьях и о двенадцати ключах,
в которых до сих пор не иссякает чистейшая вода.
Местность же и вздымающаяся над
ключами гора сейчас чаще не Свиридовской, а Прощенной называется.
Некоторые называют ее святым местом.
|