ГОРОД, ЗОВУЩИЙ К МЕСТИ
Бюллетень войск НКВД Западного фронта
"Большевик-чекист",
выпуск от 20 декабря
1941
Страшен вид Венева —
фашисты хозяйничали здесь пятнадцать дней. Зловеще чернеют остовы
сожженных домов. Изуродованы красивые улицы. Святыня города осквернена —
в упор расстрелян из пушки памятник Ленину. А всего страшнее лица
веневцев — бледные, заострившиеся,— такие бывают у людей, только что
выпущенных из тюрьмы. Тюрьмой, фашистским застенком и был Венев для его
жителей в течение этих двух кошмарных недель.
Но Красная Армия освободила
город из плена, в Веневе снова советская власть.
Она начала с того, что
накормила голодных — открыла пекарни и магазины, пустила в ход,
мельницы, начала восстанавливать водопровод и электростанцию.
|
Одна из улиц Венева,
сожженная фашистами. В панике отступая под натиском доблестной
Красной Армии, гитлеровские мерзавцы бросали на улицах
снаряжение, танки, автомобили. Весь город завален сейчас
трофейным имуществом. |
КОМИССАР
УШЕЛ ПОСЛЕДНИМ
Немцы подошли к городу, 24 ноября.
Бойцы войск НКВД, державшие участок обороны в предместьях, еще
сражались, а с флангов город уже был обойден. В полдень фашистские танки
ворвались в Венев.
Военком части, старший политрук
Абрамов принял смелое решение — пробиваться с группой бойцов,
находившихся подле него, через город, захваченный немцами.
— Кто хочет жить,— ко мне — вскричал
он.
По дороге к тему стали присоединяться
бойцы, командиры и политработники. Несколько немецких автоматчиков
попыталось преградить дорогу. Их смели с пути гранатами.
В центре города фашистов было слишком
много для того, чтобы идти напролом. Военком повел своих людей задами
через дворы.
В одном месте им пришлось укрыться в
сарае. Совсем рядом — рукой подать — стояли фашистские танки и грузовики
с пехотой. Видимо, здесь немцы совершали перегруппировку сил.
В сарае пришлось .пробыть да
сумерек. Бойцы видели в щели., как фашисты вытаскивали из: домов перины
и подушки, как по улице провели пленных: без шапок, в опорках — все
теплое сняли немцы.
Перед вечером издалека донеслась
артиллерийская канонада. Бойцы ободрились: значит, за городом еще
продолжались бои.
Короткий зимний день подходил к концу.
Город окутала тьма.
Тогда военком вывел своих людей из
сарая и построил на улице. План был продумай до мелочей. Нужно было идти
строем, организованно. Это, во-первых, дисциплинировало бойцов,
во-вторых, немецким патрулям легче было принять их за немецкую часть.
Одежда? Но красноармейские шинели и
шапки не могли вызвать подозрения, — по городу бродило множество
немецких солдат в таких точно шинелях и шапках, снятых с пленных.
Военком и лейтенант, шедшие впереди
колонны, разговаривали между собой на немецком; языке. Правда, знание
языка было ограничено. Они говорили: «Эйн, цвай, драй...» Провалы в
разговоре они заполняли неразборчивой скороговоркой.
Так они прошли Венев, погруженный в
тьму, прорываемую; изредка вспышками взрывов.
- Мы вернемся, - сказал , военком,
когда, они вышли. на окраину.
И через две недели эта же часть
вошла в город навсегда освобожденный от немцев.
«БЫБОРЫ»
БУРГОМИСТРА
«Выборы» бургомистра были назначены на
Рыночной площади, где лежали тридцать трупов замученных красноармейцев.
На площадь пришло человек восемьдесят
веневцев (в городе - 7.000 жителей). Перед радиорупором встал мордастый
офицер в русском нагольном полушубке. Он зачитал один за другим приказы
немецкого коменданта. Отныне вся жизнь веневцев умещалась между словами
«запрещено» и «не позволено». Им предлагалось, кроме того, «выдавать
всех сотрудников (?), коммунистов и евреев». За хождение по
улицам после четырех часов, за укрывательство советских работников, за
жалобы на немецких солдат полагалась смертная казнь.
В заключение фашистский офицер
пролаял:
- Теперь вашим бургомистром
назначается господин Зуев, его заместителем господин Салтыков!
Но он не успел произнести по этому
поводу прочувствованной речи. Над Рыночной площадью появились четыре
советских самолета; фашист поспешил прыгнуть в машину и уехать.
Появление сталинских соколов служило
как бы грозным напоминанием фашистам:
— Лжете, убийцы! Недолго вам
властвовать в Веневе!
ВЫХОДЦЫ ИЗ МОГИЛ
«Бармы
Мономаха» согласился возложить на себя один из бывших владельцев фирмы
«Братья Зуевы».
1.
В семнадцатом году пути братьев Зуевых
разошлись. Старший Сергей, продолжал цепляется за привычное, милое
«дело». При НЭПе воспрянул духом. Организовал «фабрику»,—изготовлял
церковные свечи. Потом торговал из-под полы.
В 1930 году он был выслан.
Отбыв срок, вернулся и принялся за старое. В 1937 году его
выслали вновь.
Второй брат, Александр будущий
бургомистр, держался иначе. Он был дальновиднее, умнее и главное,
терпеливее старшего брата.
В 1919 году поступил в горкомхоз,
работал сначала водовозом, кладовщиком, «дослужился» до счетовода.
Лысоватый, очень вежливый; в серенькой
толстовочке, он выглядел совсем безобидно.
Он даже пописывал в
учрежденческой стенной газете.
Лисьей походочкой проходил по улицам,
сладенько улыбаясь, отвечал на приветствия сослуживцев. Терпеливо
«пережидал» советскую власть. Он надеялся на то, что когда-нибудь
вернется старое, и хотел сохранить себя для того, чтобы расквитаться с
советской властью за все.
2.
И Салтыков числился в «совслужах».
Он преподавал немецкий язык в школе.
Ученики терпеть не могли его. Это было инстинктивное чувство отвращения
и неприязни. Непомерно длинный, тощий, с седенькой маленькой бородкой,
в черном пальто до пят и в шапке со спущенными ушами, - ему всегда
холодно, - Салтыков как нельзя лучше соответствовал прозвищу, которым
заклеймили его ученики "человек в футляре".
Он был герметически закрыт, этот
футляр, закрыт все годы существования советской власти и
открылся лишь в дни прихода немцев. «Человек в футляре» с охотой и без
боязни пошел на службу к фашистам.
Уродливые призраки прошлого: торгаш
Зуев, наушник и черносотенец Салтыков – возникли из небытия ненадолго.
Они были выходцами из могил и вернулись в могилу, как только свет снова
забрежил над Веневом! На другой день после того, как фашисты были
вышиблены из города, предателей постигла заслуженная кара: расстрел.
АРИЙЦЫ УСТАНАВЛИВАЮТ «ПОРЯДОК»
- В
городе будет установлен «новый порядок»,— так сказали веневцам
фашистские прихвостни Зуев и Салтыков. И пух от перин, вспоротых
немецкими штыками, устлал все улицы и дворы Венева.
Город погрузился во мрак. Жители
отсиживались в подвалах, питаюсь мерзлой картошкой, - хлеба не было.
Фашисты грабили организованно,
соблюдая систему, подметая все под чистую.
Они забрали в городе все керосиновые
лампы, они разули и раздели сотни жителей, они сожгли на топливо все
заборы и все деревья, они не брезговали ничем, вплоть до детских
подгузников.
В Больших Заломах немцы выгнали ночью на улицу женщину с двумя
детьми потому, что дети плакали и мешали им спать.
Они замучили женщин стиркой своего
грязного, вшивого белья. Стариков они заставляли беспрерывно носить
воду. «Пан, воды, Пан, воды», - кричали они.
Районную библиотеку фашисты разорили
дотла. Ценные книги выбросили со второго этажа на улицу, портреты
великих русских людей мстительно изрезали ножами.
Лужи крови стекленели среди снега.
В соборной церкви фашисты держали
пленных красноармейцев и арестованных веневцев. Их было до двух тысяч.
Палачи за все время дали им только два или три раза вонючей бурды
напоминающей помои. Воды не давали совсем. Когда раненый красноармеец
выполз на улицу и стал хватать ртом снег, часовой пристрелил его.
А части, героической Красной Армии
приблизились к Веневу и фашисты увидели, что часы их сочтен, то подожгли
город. Они взорвали все здания, где размещались когда-то советские и
партийные учреждения. Они сожгли около 50 жилых домов. Хозяев,
пытавшихся тушить пожар или вытаскивали вещи, сгоняли
прикладами, а одного старика с дьявольским хохотом швырнули в огонь.
Но уже грохотали в предместьях
орудийные выстрелы, уже строчили советские пулеметы. На плечах
отступающих фашистов Красная Армия вошла в город.
Это было счастье! Веневцы высыпали на
улицу, приветствуя своих освободителей. Плакали от радости не только
женщины, но и мужчины.
Страшный кошмар миновал. Венев снова
советский.
|