Народные предания о Кудеяре

М.А. Дружинин
Журнал «Тульский край» №3, сентябрь 1926

    Многие местности в Тульском крае связаны с воспоминаниями о бывших здесь в старину разбоях. Крестьяне часто показывают леса, где скрывались когда-то разбойники, указывают их притоны— земляные сооружения и валы, и рассказывают о несметных сокровищах, зарытых в древнее время в пещерах, городищах, курганах... Народная память хранит даже имена наиболее прославленных разбойников и часто с именами их связывает названия сел и деревень, существующих и поныне. Особенно многочисленны упоминания о легендарном Кудеяре, который живет в памяти населения средней полосы России, от Волги до Смоленска, до Брянских лесов[1]). В любой из центральных губерний можно найти местности, связанные с деятельностью атамана Кудеяра и услышать рассказы о его похождениях. Не мало их (если не больше, чем в соседних губерниях) и в Тульском крае, который считает Кудеяра своим земляком. Чуть ли не каждое из сохранившихся доселе древних городищ местное население приписывает Кудеяру (а иногда--—«разбойникам Кудеярам»),[2] при этом необычайна сильна вера в клады и несметные сокровища, зарытые в этих непонятных таинственных валах; клады эти—большей частью заколдованные, т.е. такие, которые не даются в руки обычным способом простой раскопки. Эта вера в разбойничьи клады держится так упорно, что крестьяне иной раз поднимаются всем обществом отыскивать эти заманчивые «бочки с золотом». Так было, напр., прошлой осенью в селе Городище, Оболенского района, где крестьяне общими силами вышли копать клад и начали рыть поверхность городища, о чем сообщил в редакцию газеты один из селькоров.

   Приведем некоторые из подобных рассказов.

   В 1½ вер. от Нового Села находится городище. Против него, на дне реки Шат, лежит боченок с золотом. Рыбаки неоднократно задевали неводом этот боченок, но вытащить его ни разу не удавалось, и он со звоном скатывался каждый раз из неводов опять на дно. (Дно же здесь очень глубоко — до 7 арш., и подробнее обследовать его крестьянам не удается).

   В городке счастливцы могут видеть чугунные ворота, за которыми скрыты несметные богатства[3].

   Недалеко от села Кетря, Поповского района, городище на берегу р. Упы так и называется «Кудеяровым». В нем зарыто не мало золотых вещей.

   В районе селений Поповка, Малышево и Березово того же района бывали случаи находок человеческих костей (у подошв крутых возвышенностей и на пашнях), а также старинных монет. Население считает подобные остатки результатом деятельности разбойников, живших здесь в незапамятные времена.

   Название села Страхова, расположенного в лесистой местности в Серпуховском районе, также связывают с фактом обитания здесь Кудеяра. Поселившись со своими разбойниками в лесу над Окою, вблизи села, он наводил страх на окрестности.[4]

   В Белевском районе, в двух верстах от села Шишкина, имеется городок, где, как говорят, скрывались разбойники[5]; недалеко от села Мишенского, в лесу, также находится городище, причем местность, примыкающая к его восточному глубокому рву, называется «Страшный верх»[6]. В 1¹/₂ вер. от села Федяшева есть две группы котлообразных ям, из которых одна носит название Артебы или Артабы, а другая — кладовых ям. По преданию, здесь зарыты разбойничьи клады[7].

   В Оболенском районе есть село Городище. Здесь на берегу рек Шат возвышается укрепленное валами и защищенное рвом старинное городище, связываемое также с именем Кудеяра. В этой местности жили, говорит народное предание, «разбойники Кудеяры», три брата. Они были богаты, знатны и необычайно, даже до чудесного, сильны, Двое из них жили в трех верстах на восток, при дер. Масловке (где имеются искусственные исторические валы). Несмотря на дальность расстояния, братья перекидывались между собой различными орудиями и всякого рода предметами. Один спрашивал другого: «Брат, дай топор или лом» и Кудеяр ему перебрасывал их за три версты. Жили братья Кудеяры и при селе Белькове, на запад от городка в 4-х верстах, (где имеется громадный сторожевой курган и группа могильных курганов), и также перебрасывались орудиями. «В случае нападения врагов на городок, рассказывает далее предание, Кудеяры скатывали на них сверху бревна»[8]. В селе Городище и еще много легендарного рассказывают об этом городке. Говорят, что кое-кому из счастливцев удавалось войти в железные двери, видеть несметное богатство, скрытое за ними, даже пить и есть сказочные яства.

   Эти рассказы рисуют нам Кудеяра сказочным богатырем, подобным другим богатырям, которых народ столько веков воспевал в своих былинах и песнях. И подобно тому, как в былинах о богатырях Добрыне Никитиче, о Чуриле и пр. встречаются рассказы о кознях и происках женщин-поляниц, чародеек, такой в предания о Кудеяре вплелся этот бытовой элемент («фабльо»). При устье реки Веркуши, впадающей в Осетр, есть два городища. В одном из них, на высоком правом берегу реки, жил Кудеяр, а на нижнем городке — его фаворитка, богатырша Арина (городище доселе называется «Арининым»). Эта женщина до того была характерная, что Кудеяр, «этот пресловутый богатырь, бежал от ее гнева, побросав на произвол счастливцев свои сокровища»[9].

   Имя одного из братьев Кудеяра сохранилось в названии деревни Егнышевки, Алексинского района — здесь жил брат его Егныш, зарывавший свои сокровища в горе под названием Кулига, в лесу над рекой Вашаной.

   Интересные остатки старины сохранились в двух верстах от села Михайловского, Куркинского района. Здесь есть урочище, известно под названием «Денежной ямы» в горе. Стены ямы выложены камнем и красным кирпичем старинной формы. В народе рассказывается, что это было огромное подземное помещение с несколькими ходами, жилыми покоями и службами. В той же горе находится большой белый камень, под которым, будто бы, скрыто несметное богатство, защищаемое черным быком. Этот бык появляется каждый раз, когда хотели подрыть этот камень. Эти денежные ямы считаются притоном Кудеяра[10].

   Остатки подобного сооружения имеются при деревне Набережной. Здесь стены ямы выложены также старинной формы кирпичем, а одна из стен найдена даже мраморная. Местное предание и здесь указывает притон Кудеяра.[11].

   Плавая по реке Осетру на своих челнах, Кудеяр с товарищами причаливал обычно там, где теперь стоит деревня Причал. Невдалеке находится и пещера, где разбойники скрывали свои клады.

   Название села Лебяжий Усад, Нагиши-тож, Бучальско-Молоденского района, произошло, по преданию, оттого, что в этой местности, некогда покрытой дремучими лесами, разбойники обирали проезжих «до нага»[12]. Как грабители — известны были в древности жители села Куркина, Куркинского района, стоявшего на большой Лебедянской дороге.

   Село Грабченки, Каширского уезда[13], тоже получило свое название оттого, что в былое время здесь часто грабили проезжавших по большой дороге, причем село с этим названием встречается еще в документах 16 века. По преданию, от изобилия лесов, в которых находили убежище разбойники, получило свое название и село Старые Лески Сергиевского района[14].

   Удобным местом для обитания разбойников издавна являлась местность Зарытый Верх или «Зарытка», Тургеневского района. Здесь безводная, глухая и глубокая котловина, окруженная со всех сторон лесами, тянется на 5 верст, от дер. Круговой до реки Снежеда, а недалеко пролегает дорога в г. Мценск. Грабя проезжавших, разбойники зарывали в лесу их имущество. Имя атамана Кудеяра доселе хранится в народной памяти. Но и во времена не столь отдаленные, в конце 18 века, в д. Круговой жил крестьянин, по прозванию «Носок», с шайкой бродяг, наводивший ужас на всю окрестность, да и вообще эта деревня не пользовалась хорошей репутацией.

   Нападениям разбойников подвергался в 17-м веке неоднократно храм близлежащего селе Богоявленского на Зарытом Верху, который, как и дома причта, стоял в лесу на берегу р. Снежеда, в версте от теперешнего храма. Поэтому, приблизительно в половине 18 века, он был перенесен на место нынешнего кладбища[15].

   В Чаплыгинском городище, где по рассказам крестьян был притон Кудеяра, также скрыты большие богатства. С целью отыскания их делались хищнические раскопки, так что все городище изрыто кладоискателями. Так как при этом сокровища не найдены, то кладоискатели убеждаются, что богатства положены «с зароком» и для открытия их нужны особые условия. К городищу прилегает Боянов или Буянов овраг.

   В Тульско-Басовском районе название села Татево связывается со старинным словом «тать» — вор, разбойник. Местность с. Татева — малоземельная, изобиловавшая в старину лесами и оврагами, давала хорошее укрытие «татям», грабившим проезжих по Одоевской дороге. Говорят, что и жители села Обидима в старину пошаливали, «обижали» проезжих. Недаром в окрестностях села до сих пор есть местности с названием «Воровая», Шалишинский верх», «Головский лес», и деревня Сторожевая.

   Симаково, Веневского района, получило, по преданию, название от прозвища одного из разбойников, Симака, находившего убежище в окрестных лесах[16]. Предводитель шайки украинской вольницы 17 века — Долмат дал имя селу Долматова-Казинка[17].

   Как отголосок многочисленных разбоев, бывавших раньше на берегах реки Оки, до последнего времени сохранялась в народе поговорка: «Мимо Сенькова и Рунова пронеси бог здорово, а мимо Баскач пронесись навскач».

   Название села Сенькова (18 верст от Каширы) производят от имени знаменитого в свое время разбойника Сеньки, проживавшего когда-то в окрестных лесах. Страхово, Каширского у., тоже, разумеется, связывает происхождение своего названия с разбойниками, ютившимися в окрестных лесах. Здесь проходила (и сейчас проходит) большая дорога из Венева в Серпухов.

   Местность Селезнев-Колодезь, Сергиевского района, была в конце 17 века необитаема и покрыта дремучими лесами, в которых действовали разбойники под предводительством атамана Селезня, грабившие проезжих на Старо-Киевской дороге. Разбойник Селезень в глухом месте на пригорке, около своего притона, выкопал колодезь, сохранившийся до настоящего времени. С течением времени место было расчищено, близь колодезя возникла деревня, получившая название Селезнев-колодезь, С 1769 г. она превратилась в село[18].

   Предание утверждает, что знаменитый Стенька Разин бывал в пределах Тульского Края. С его именем связываются пещеры в лесах над Окою у села Тульчина и Сенькина, при чем последнее село от имени Разина получило и название свое.

   Наконец, в 10 верстах от Тулы, по Киевской дороге (за Косой горой, в засеке), есть Кудеяров колодезь. Вправо от него, (если итти от Тулы), среди засеки возвышается купа деревьев, шумящих над Кудеяровой могилой...

   Обилие подобных упоминаний о Кудеяре и других разбойниках заставляет нас поискать причины этого явления, и в своих поисках мы дойдем до того периода нашей истории, когда Тульский Край (вместе с соседними областями) был средоточием многих тысяч «разбойников» — это 16 и 17 века. В это трудное время ломки прежних социальных и экономических отношений, в эпоху усиления эксплуатации крестьян помещиками, Тульские леса, (тогдашняя окраина государства), давали надежный приют всем выходцам из Московского государства, беглецам, спасавшимся здесь от непосильных тягот. Сюда почти не достигала длинная рука Московского государя, и массы беглых, опальных и ссыльных, скопившихся в Тульских Краях, соорганизовывались в шайки и обрушивались на московское государство.

   Разбойничьи гнезда существовали в наших местах и в более раннее время. Есть свидетельство, что некий диакон Игнатий, предпринявший в 1389 году путешествие от Москвы в Царьград, получил от Рязанского князя Олега сильный военный отряд для охраны путников во время дороги их к верховьям Дона, а именно — князь дал путникам, как пишет в дневнике Игнатий, «боярина своего Станислава с довольною дружиною, повеле нас проводити до реки до Дону с великим опасением, разбоя деля»[19]. Видно, что в 14 веке разбойники уже составляли значительную угрозу мирным путям сообщения, а в конце 16-го, как мы знаем, «умножая разбойство в земли русской, не токмо, что по пустым местам проезду, но и под Москвой быша разбои велицы»[20], а в начале 17 века уже и Алексин, и Тула оказываются в руках этих «воровских людей», у которых «старейшина был разбойником, именем Хлопко». В последующие годы Тульский край становится ареной деятельности многотысячных мятежных отрядов, и местное население, в массе своей, втягивается в водоворот гражданской войны, причем одной из форм этой борьбы было неорганизованное разбойничество.

   Этот период смутного времени или первой крестьянской революции как теперь его называют, произвел сильнейшее впечатление на народную психику и разнообразно отразился в устном народном творчестве. Еще В. Миллер указывал, что древние былины (или старины) о богатырях «киевских» испытали значительные изменения в эту бурную эпоху и получили наслоения, явно заметные при их детальном анализе. Достаточно вспомнить, например, что по некоторым вариантам старин Илья Муромец берет себе в помощники того самого Соловья-разбойника, который является врагом всех честных людей и противником государственности[21]. И поведение самого Ильи, этого солидного и благочестивого богатыря, в некоторых вариантах также весьма необычно: он громит «стольный Киев-град», разрушает церкви, сбивает с них маковки золоченые и пропивает добычу в кабаке с «голями кабацкими»[22].

   При этом часто в народном эпосе разбойнички, станичники и т.д. обрисовываются с симпатичной стороны, а бояре представляются «злыми собаками», «кособрюхими», «изменщиками», «злодеями» и т.д.[23] Ясно что в представлении народных масс разбойничество 16—17 веков было не простым уголовным преступлением, а методом социальной борьбы, бурным протестом против существующего строя.

   Поэтому есть основания предположить, что многочисленные в Тульском крае предания о разбойниках также берут свое начало в смутную эпоху народных волнений 16 и 17 веков. Остается поискать, нет-ли каких исторических параллелей, хотя бы для главного героя наших народных преданий — Кудеяра. Ведь упоминаются же в летописях имена лиц, близкие к именам богатырей былевого эпоса (Добрыня Златой пояс, Александр Попович и др.); ведь удалось же об‘яснить былину о запружении Ильей Муромцем реки Оки для защиты Карачарова от разбойников — отголоском грандиозного предприятия уроженца Мурома Кравкова, затопившего в 1609 году водами реки Упы Тульский Кремль и сидевших в нем «воровских людей», с Иваном Болотниковым во главе.

   Первую попытку связать Кудеяра с определенным историческим моментом сделал в начале 19 века А. Глаголев, который писал в «Вестнике Европы»; в 1820 году: «имя Кудеяра, как страшного разбойника гремит еще доселе в Тульской, Рязанской, Тамбовской и даже Смоленской губерниях; а мне кажется, что Кудеяр был начальник улуса или какой-нибудь шайки татар, делавших набеги»[24]

   Но первый тульский историк И. Афремов, описывая третье вторжение в Россию крымского хана Девлет Гирея в 1571 году, говорит: «Хана вел к Москве изменник, белевский дворянин, - сын боярский, пресловутый Кудеяр-разбойник»[25]. Нам не известно, откуда почерпнул автор подобные сведения, но ничего невероятного в них нет. Хотя Иван Грозный боролся с правом «от‘езда», считал пользование им «изменой», но случаи от‘езда были и в его царствование (вспомним князя Курбского, бежавшего в Литву), и вполне понятно, что лицо, от‘ехавшее, согласно древним своим правам, на службу к иноземному владетелю, пользуется выполняет роль проводника. Нет удивительного и в том, что изменником борьбе со своими политическими противниками знанием местности и выявился «боярский сын»: не только крупные бояре и княжата, против которых Грозный направлял свою систему террора, но и более нисшие слои служилого сословия, к концу 16 века уже имели много поводов для недовольства. Недаром дворяне и дети боярские приняли в последовавшей вскоре революции (смутное время) такое активное участие.

   Прикрепление Кудеяра к б. Белевскому уезду также имеет основания: в Арсеньевском районе, входившем ранее в Белевский у., есть сельцо Кудеяровка (близь Монаенок) и Кудеяровские выселки. Имеется и в Новосильском уезде дер. Кудеяровка, в которой много преданий о Кудеяре сохранилось до сих пор.

   Непонятно только самое имя — «Кудеяр». Что это — собственное имя? Фамилия? Или, может быть, прозвище? Обратимся к филологическому анализу. Старинный корень «куд» соединялся со значением: злой дух, бес; кудесить колдовать, но и проказить, куролесить[26]; и кудесник — кроме прочих значений, связанных с производством сверхестественных действий, имеет значение «делающий непозволенное, производящий беспорядок»[27]. Что касается корня яр, то он может быть понят как яр — пыл, разгар, (ярный. горячий, вспыльчивый; яровать — свирепствовать, неистовствовать, забываясь; яризна — сильный гнев, порыв силы бессмысленной, стихийной), или как яр, крутояр, круть, обрыв, берег оврага, пропасти[28]. Таким образом, в слове Кудеяр, явно, имеем корни, таящие в себе характеристику буйного мятежника, близкого может быть и к темным силам. Поэтому вероятнее всего считать имя Кудеяра прозвищем, установившимся за ним уже в результате процесса поэтизации реальных фактов. А затем и другие разбойники стали называться Кудеярами, в результате забвения народной памятью имен, дат и деталей - явление обычное в народном устном творчестве.

---

[1] Кудеяровы горы есть близ Воронежа, Кудеярову гору встречаем на б. реки Десны у дер. Хотылево, Бежецк. у. т. д. См. также: С. Н. Введенский. «Кудеярова поклажа». Н. Аристов. «Предания о кладах» (Зап. Русск. Геогр. Об., Отд. Этн., т. I. 1867, стр. 709)

[2] П.В. Нарциссов. Памятники времен татарщины. (Сборн. «По Тульскому Краю», стр. 571).

[3] Н. Покровский. «Два городка на Шате». Тульск. Старина, вып. 8, стр. 29.

[4] «Приходы и церкви Тульской епархии», стр. 88.

[5] Труды Тульск. Учен. Арх. Ком., т. II, стр. 222.

[6] Тоже, стр. 218.

[7] Тоже, стр. 220.

[8] Покровский. «Два городка на Шате», стр. 27—28.

[9] Д.Г. Гедеонов. «О древностях Веневского и ближайших уездов».

[10] «Приходы и церкви Тульск. Епархии», стр. 120—121.

[11] Тоже, стр. 121.

[12] Тоже, стр. 236.

[13] «Прих. и ц. Тул. еп.», стр. 258.

[14] Материалы для настоящей статьи собирались еще до современного районирования губернии, и потому приходится касаться Каширского и Новосильского уездов, отошедших к Московской и Орловской губерниям.

[15] «Прих. и цер», 616.

[16] Материалы для настоящей статьи собирались еще до современного районирования губернии, и потому приходится касаться Каширского и Новосильского уездов, отошедших к Московской и Орловской губерниям.

[17] «Прих. и цер», 616.

[18] Тоже, стр. 757.

[19] И. Сахаров. «Сказания русского ода» т. II, кн. 8, 1849г., стр. 97

[20] «Летопись о многих мятежах», 71

[21] В. Миллер. «Очерки русск. нар. словесности», т. II, стр. 337.

[22] Тоже, 317.

[23] В. Миллер. «Очерки русск. нар. словесности», т. II, стр. 322.

[24] «Вестн. Европы» 1820 г. 10 —12. Записки о городищах, курганах и др. насыпях». Ту же мысль А. Глаголев высказывает в «Записках русского путешественника». СПБ. 1837 г. Стр. 47.

[25] И. Афремов. «Историч. обозр. Тул. губ.», стр. 144.

[26] В. Даль. Толковый словарь. Т. 4

[27] Словарь церков-слов. и русск. яз., состав. Академ. Наук, т. II, с. 233.

[28] В. Даль. Толковый словарь, стр. 1578-1579.