Его путь (сын) - записки отца

Николай Никитич Соломенцев (1890-1966)

Мемуары сохранили правнучки автора
Александра Лысянская и Юлия Ахмедова.
Расшифровка и набор Александры Лысянской

Слева-направа: Отец Николай Никитич Соломенцев, сын Лев, сестра жены Анна Яковлевна Гудова (учительница), дочь Ольга (1923-1993), жена Марфа Яковлевна (1900-1972).

   Мемуары посвящены сыну Льву Николаевичу Соломенцеву (1921-1944), он был летчиком и пропал без вести в годы ВОВ. Николай Никитович с женой всю жизнь искали о нем информацию, но обломки его самолёта были найдены только в 2005 году в Венгрии.

  Николай Никитич происходил из мещанской семьи города Венёва. Дом родителей находился на Красной площади (сегодня дома №20 и №20а). Его предки Соломенцевы записались в 1780-х в веневское купечество из пахотных солдат Озеренской слободы. Николай Никитич в 1912 окончил Каширское реальное училище, получил звание "учителя начального училища" и работал учителем в сельской земской школе Венёвского уезда. После 1917 работал агрономом и учителем, в том числе в детском доме в Хрусловке. Последние годы жил в Новомосковске.

Оглавление:

1. Годы возрождения. 1920-1921

2. Рождение, младенческие годы. 1921-1923

3. Дошкольные годы. 1924-1927

4. Школьные годы. 1927-1932

5. Школьные годы. 1932-1935

6. Юность с 1935

а) Учеба
б) Искусство
в) Спорт
г) Летная учеба
д) Окончание ср. школы. 1939

7. Военная служба. 1940

8. Военные письма. Годы войны. 1941-1943

9. Свидание. 1944

10. Письма с фронта. 1944

11. Гибель. 20 декабря 1944 г.

12. Заключение

Скромность, честность, мужество.

Вступление

Сегодня 20 декабря 1959 года скорбный для нас день – исполнилось ровно пятнадцать лет, как наш сын – летчик Советской Армии Лев Соломенцев, сражаясь в районе Будапешта с немецкими фашистами, не вернулся на свою часть с боевого задания. Извещение об этом, полученное нами, больно нас поразило. Но мы не теряли надежды в то, что сын не погиб и скоро даст о себе знать. Годы шли, мы несколько раз запрашивали соответствующие воинские учреждения о сыне, но отовсюду получали один и тот же ответ – летчик лейтенант Лев Соломенцев не вернулся с боевого задания.

 Однажды из нашей печати мы узнали: в том же 1944 г. в декабре месяце одни венгерские граждане спасли от фашистов четырех советских летчиков, фамилии которых не указывались. Мы немедленно послали запрос в Москву, надеясь, что в числе этих летчиков находился и наш сын. Надежда наша строилась на том, что все совпадало: и место, и время спасения 4-х летчиков, и исчезновение нашего сына. И здесь наши надежды не оправдались - скоро мы узнали фамилии спасенных летчиков, и в числе их не было фамилии нашего сына.

Как не трудно, как не тяжело нам теперь приходиться смирится с мыслью, что наш любимый сын бесследно погиб, как и многие и многие сыны, отдав свою молодую кипучую жизнь в борьбе за нашу дорогую Отчизну со злобным врагом всего человечества - немецкими фашистами.

В память о своем сыне нам хочется рассказать о его короткой, но славной жизни. Пусть наш рассказ покажет лишний раз, как наша советская молодежь в наших советских условиях всесторонне развивается и, горячо любя свою Родину-мать, всегда готовы встать, не дрогнув, на ее защиту от врагов и, если потребуется, отдать за нее свою молодую и счастливую жизнь.

Глава первая.
Годы возрождения

Шел 1920 год - суровый год для нашей молодой Республики. Людям ее не хватало хлеба, одежды, в квартирах у них было холодно. Главные силы врага были разбиты, но враг еще мечтал задушить молодую Республику и покончить с Советской властью. Однако не смотря на все это советское правительство главе с гениальным вождем В.И.Лениным, отражали врага, решая многие вопросы и одновременно заботилась о просвещении народа, заботилась о жизни детей, оставшихся сиротами. С этой цены правительства стремились сохранить верные советской власти учительские кадры и переподчинить их на работу в новой советской трудовой школе и для работы в создаваемых на территории Республики Детских Домов. В это время на местах и в Столице нашей Родины - Москве организовывали курсы, и в них шло обучение советских учителей.

Мы оба были как учителя направлены с мест в Москву на курсы по подготовке работников детских домов. Я приехал из города Венёв Тульской области, а моя будущая жена М.Я. Гудова из Дмитровского района Орловской области.

Придя однажды в комнату мужчин, вскоре по приезду в Москву, М. Спросила:

- А нет ли между вами моих земляков?

- Вы откуда будете сами?

- Родом я тулячка. А теперь живу и работаю в орловской области.

- Раз тулячка, то  значит я ваш земляк! - сказал я, пораженный с первого взгляда привлекательным видом девушки.

Она была стройна, выше среднего роста. Особенно поражали ее широко открытые темно-серые глаза и густые темные брови.

Вот с этого дня мы стали друзьями как земляки, а затем дружба перешла в горячую любовь.

Занимались на курсах мы хорошо. И все нам было нипочем: ни недоедание, ни холод в громадных комнатах нашего место обитания на Солянке.

Мы каждый день встречались, особенно вечерами и была у нас задушевные бесконечные разговоры о будущей нашей работе и не по работе.

Вместе, а иногда обстоятельства не позволяли, ходили порознь на лекции, в киевские театры. Однажды в воскресный день решили весь день провести вместе. Для прогулки выбрали Воробьевы Горы. Был теплый яркий сентябрьский день. Хорошая погода, прекрасное место, присутствие около тебя милой девушки делало меня счастливым человеком. Гуляли, выбирая самые лучшие места гор, садились на теплую еще траву и вели нескончаемые разговоры. Мне все больше и больше нравилась девушка и вот в удобный момент я поцеловал ее в щеку. Девушка, видно не ожидая этого и, слегка отстраняясь от меня, удивилась, но после этого мы почувствовали большую тягу друг к другу.

Так с того дня близость наша увеличивалась и вскоре мы шли в районный Загс Москвы расписываться. Мы стали мужем и женой. Вечером мы собрались в компании мужчин … и там курсанты устроили нам поздравления. На столе стояли металлические кружки, наполненные индийским чаем и на тарелке лежали маленькие кусочки хлеба - паек курсантов. Это и было угощением на нашей свадьбе.

 «Я женат. У меня есть прекрасная молодая жена. Как это хорошо!» - о своей женитьбе в письмах сообщил своей матери и сестрам. Несмотря на тяжелые условия жизни нашей и обучение на курсах жена моя очень усердно занималась на курсах, интересуясь всем процессом будущей своей работы в детском доме. Меня больше интересовал вопрос по сельскому хозяйству.

 В это время как раз по решению нашего правительства при высших учебных заведениях стали организовываться рабочие факультеты. Такой же факультет образовался в сельскохозяйственной академии города Москвы (ныне сельскохозяйственная академия им. Тимирязева). Интересуясь в то время сельским хозяйством, я думал, что мне знания по сельскому хозяйству скорее нужны будут как в будущему работнику детского дома. Поэтому я добился того, что наш ... отозвал меня с курсов и направил обучаться в рабфаке с/х академии. Я перебрался в общежитие академии, которое от Солянки находилось в 10 километрах и стал с большим интересом обучаться на рабфаке.

Однако не смотря на большие расстояния до общежития на Солянке, я почти каждый день после занятий работал на рабфаке, ходил пешком на Солянку, что бы повидаться со своей женой. Возвращался к себе ночью, а иногда оставался ночевать у товарищей в общежитие на Солянке.

 Приближалось время окончания работы курсов на Солянке. Наступил 1921 год. Однажды придя, как обычно, на свидание к жене, я увидел, что она как-то особенно была настроена.

- Что-то у тебя, милая, произошло? - спросил я жену.

- Ничего. Подожди я скажу тебе что-то особенное. - ответила жена.

Я очень заинтересовался этим, однако не настаивал, что бы она спешила сказать мне что-то «особенное».

Как обычно мы гуляли по длинным коридорам общежития, где сравнительно было тепло, и вели бесконечную беседу. И вот неожиданно жена остановилась и сказала мне:

- Коля, я скоро буду мамой!

Сообщение это и поразило и обрадовало меня.

- Значит, я буду скоро отцом. Ох, какая радость!- воскликнул я и осторожно обнял будущую маму моего сына или дочки.

Мы стали говорить о будущем нашем ребенке, подсчитали, когда может произойти его рождение. Я стал с этого момента особенно нежно относиться к жене.

Занятие курсов на солянке окончилось. Наступил день отъезда моей жены домой и к месту будущей работы. Я представлял себе как будет тяжело без моего друга, но я радовался и тому, что, еще немного, два дня - не больше, кончаться для нее мучение жизни в Москве, кончится ее ежедневное недоедание, дома она, наконец, будет сыта, так как родители ее жили в деревне, где легче было достать хлеб, молоко, а с нею будет сыт в утробе и ее ребенок, а, значит, и правильно будет развиваться.

Уехала моя Мура. Скучно, скучно мне стало. Но я понимал, что мне усиленно нужно заниматься на рабфаке и для этого теперь у меня будет больше времени.

А работа на рабфаке была очень интересна, она меня полностью заняла.

Рабочие факультеты были созданы для того, чтобы массу крестьян, рабочих и низшую интеллигенцию подготовить в высшие учебные заведения и быстрее иметь для молодой республики своих специалистов по разным отраслям Советского хозяйства.

В большинстве высших учебных заведениях студенты были сынками или дочками помещиков, капиталистов и высшей интеллигенции. По отношению к советской власти они были настроены враждебно, поэтому нужно было скорее обновить состав студентов и быстрее добиться, чтобы студентами были дети рабочих, крестьян и низшей интеллигенции. В этом и должны были сыграть роль рабочие факультеты.

Часть профессуры так же была настроена по отношению советской власти враждебно и эта часть не соглашалась работать на рабфаках. Туда пошли работать преподаватели и профессора, которые с самого начала были лояльны к советской власти. К последним относилось большинство профессуры с/х академии, они-то и стали заниматься на рабфаке академии. К ним относились академик Вильямс Каблуков, профессора Кулагин, Демьянов, Фортунатов, Эдельштейн и др.

На рабфаке читались лекции по теоретическим курсам различных дисциплин и проводилась практическая и лабораторная работа студентами … Рабфак одновременно работал …

Все это было так интересно постичь, и я полностью погрузился в учебу на рабфаке и в … пчеловодства. А жена, благополучно доехала до дома, сразу получила должность заведующей д/домом в городе Дмитровске. Я стал спокоен за нее.

Мы часто переписывались, а в первые весенние каникулы направился к ней. Мне очень хотелось повидаться с ней, посмотреть на условия ее работы и познакомиться с ее семьей. Радость свидания нашего поглотила нас, но вместе с тем близко познакомился с жизнью детского дома. Знания, полученные на курсах, в Москве, очень пригодились ей здесь, но все равно трудность работы в Детдоме в то время была значительна. Больших трудов было доставлять питание для детских домов, но важно было проследить чтобы все, что добыто для них, шло полностью им и не разворовывалось. Несмотря на свое положение, жена геройски выносила борьбу за все и старалась как могла нормально установить жизнь детдома. И это ей, как я увидел, очень удавалось!

- Мура, милая, ты у меня герой. А скажи, не мешает твоя беспокойная работа нашему малютке?- спросил я жену однажды, когда она освободилась к вечеру.

- Стараюсь быть очень осторожной. А работать нужно - ведь для этого я училась в Москве.- ответила спокойно она.

- Я приеду на практику по с/х в ваш район. Тогда я обязательно буду настаивать, чтобы ты оставила свою работу и готовилась к появлению малютки.

- А разве ты не знаешь, что есть закон. По нему я и так много буду находиться в отпуске. Тогда отдохну и приготовлюсь к нелегкому делу.

Всё спокойствие, которым была полна жена, перешло и ко мне. Погостив дней десять у жены, я с большим спокойствием вернулся в Москву, и стал продолжать на рабфаке свою работу.

Приближалось время, когда должны были теоретически занятия на рабфаке закончиться и когда нас должны были направить на практику в деревни.

- Слышал, нас скоро отправят на практику в места не столь приятные для нас?- спросил меня товарищ К. Андреев, с которым я жил в одной комнате.

- А зачем нам нужны места, где может быть очень голодно, да в дали от своих близких!- сказал я.

- Вот нам и нужно добиться того, чтобы нас послали на практику в такие места, куда мы сами хотим.

- Да, это было бы хорошо.

- Знаю, почему тебе хочется, чтобы поехали на практику в места по нашему выбору. Ты тогда, конечно, поедешь в Орловскую область – поближе к своей жене.- сказал Андреев.

- А разве плохо - работать и часто видеть любимого человека?

- Не плохо.

С желанием нашим администрация академии согласна. Каждый из рабфаковцев был направлен на практику в места, которые ему желанны.

Я, безусловно, поехал в Орловскую область, где жила и работала моя Мура. В Дмитровск куда я приехал, я устроился на время в комнате у жены при детском доме. Она продолжала там работать.

- Устроюсь где-нибудь в районе, а потом возьму тебя к себе, милая. И будем там жить все лето, я буду проводить практику.

- А что же я буду делать?

- Как что! Ты же будешь скоро мать, и тебе нужно к этому готовиться. Вот твоя работа, родная моя!

В Дмитровске я стал получать скудный продовольственный паёк, в который входил просяной хлеб по 400гр ежедневно. Я видел, что Мура, хотя и не говорила, но очень беспокоилась за меня. Я тем более стремился скорее получить назначение на практику. Поэтому я почти ежедневно ходил в местный земельный отдел. Вскоре мне предложили поехать на практику в совхоз «Соломино», который находился в 7 километрах от города.

- Какое совпадение название совхоза «Соломино», а наша фамилия Соломенцев- сказала Мура.

- Не здорово, что совхоз находиться в 7 километрах от тебя.

Я сходил пешком в совхоз, познакомиться с местом будущей нашей жизни и моей работы. Мне понравился совхоз и я договорился с заведущим о времени моего прибытия сюда на работу.

Дня через два Мура проводила меня в Соломенно. Первоначально я устроился и питаться и спать у совхозского конторщик а- семейного человека.

Совхоз был крупный. Я сразу включился в работу, которая состояла первое время в том, что я присматривался к каждой работе, а потом стал выполнять на примере. Приближалось время сенокоса. Я стал практиковаться владеть косой. Меня прикрепили к пожилому рабочему совхоза, который каждый день выходил со мной на луг и начинал меня учить. Поначалу трудно мне было. Два раза порвал косу, неприятно было, но мой учитель успокаивал меня и продолжал меня учить. Так продолжалось неделю.

Наступил сенокос. Группа рабочих во главе с заведующим совхоза ранним утром с косами вышли на луга, выстроились в ряд и начали косить траву. Я пристроился к ним и стал также косить.

Так во всех очередных сельхоз работах я стал участвовать и получать навыки.

Одновременно с этим я готовил себе квартиру, в которую я мог бы привести жену. Для этого заведующий отвел мне просторную комнату рядом с конторой совхоза, в одном кирпичном доме.

В комнате была большая русская печь, стоял пружинный диван, стол простой и несколько табуреток; в углу стоял даже комод. Однажды жена конторщика сделала уборку в комнате, вымыла полы и она была готова к заселению.

Вот и пришло это время. Жена получила декретный отпуск, сдала заведывание д/д заместительнице и перебралась в Соломино. Она привезла с собой постельные принадлежности, свои носильные вещи и стала по своему устраиваться на новом месте. Сразу комната приняла жилой вид, стала уютнее, чище.

Так мы и зажили здесь - я продолжал проводить практику, а Мура потихоньку стала вести несложное наше домашнее хозяйство и готовилась к очень серьезному моменту своей жизни- материнству. Питание у нас было хорошее: чистый хлеб, молоко, овощи.

Стояла прекрасная летняя погода. С утра я включался в свою практическую работу. Выходил я на работу в чистенькой рубашке, выстиранной руками Муры. В конце дня моя рубашка превращалась в сплошную грязь, т.к. теперь я изучал с/х машины, а изучая их я лез во внутрь машины за механиком, который готовил их к уборной поре, масло стекало мне на рубашку, пыль садилась на нее. Поэтому-то рубашка быстро грязнилась.

- Ой, Коля, на кого же ты опять похож?- однажды сказала мне жена.

- Ничего не могу поделать. Я всем интересуюсь, интересуюсь устройством машин, вот и вымазываюсь как шут. Вот у механика темная рубашка, на нём не видна грязь, а у меня такой нет.

- Ну ничего, учись- коль тебе нравиться. Я почаще буду стирать рубашки.

- Да, но тебе трудно, милая, и, наверное, вредно.

- Наоборот, мне нужно движение. Об этом я не раз слышала в Москве, в доме матери и ребенка, который находился рядом с нашим общежитием, и где я часто бывала.

Так мы жили в Соломино. Приятно было созновать, что около тебя все время находиться любимая жена. Вечерами, после работы, я выходил с ней погулять в саду, который находился возле нашей квартиры, а то шли в поле, за деревню. Мы часто вспоминали свою московскую жизнь, касались в разговоре будущей нашей жизни, нашей будущей малютки.

Глава вторая

Рождение сына, младенческие его годы. 1921-1923

1.

Наступило первое сентября 1921. Уборочные работы были в разгаре - главным образом шла молотьба хлеба. В совхозе была паровая машина (локомобиль), которая приводила в работу сложную … . Для меня был интересен сам процесс молотьбы и главным и очень интересным сами сложные машины и работа на них. Поэтому я целыми днями находился на молотьбе. В перерывы я приходил домой обедать. Пища, как обычно приготавливалась Мурой своевременно. Хлопот с приготовлением пищи у нее было много. Надо было возиться с русской печью, в которой она все варила.

Обычно, пообедав, я помогал убирать посуду, убирать после обеда комнату, а затем мы беседовали некоторое время. Поцеловав несколько раз ее, я уходил опять на работу.

В этот день я заметил некоторую возбужденность у Муры.

- Мурочка, как себя чувствуешь, ничего не болит у тебя?- спросил я перед уходом.

- Нет, но я стала очень уставать. Коля, ты не задерживайся на работе. Как кончится работа, сразу же приходи домой.

- Хорошо, хорошо, милая!

На работе я мыслями часто возвращался к Муре и, как никогда, особенно спешил после работы домой. Дома я застал свою жену за обычными хлопотами по подготовке к ужину. Но движения при этом у Муры были медленные, на лице была отражена сосредоточенность. Я умылся и подошел к жене.

- Ну, милая, как себя чувствуешь? - я спросил ее, подойдя к ней и поцеловав ее в щеку.

- Ничего. Садись кушать. Потом пойдем гулять, - бодрясь сказала Мура.

Солнце село. Вечер был теплый, … . Мы пошли гулять в свой сад.

Опираясь на мою руку. Мура тяжело ступала. Я рассказывал о своих впечатлениях о работе сегодняшнего дня.

- Коля, я хочу чем-нибудь полакомиться. Знаешь, давай сорвем одну дыню, она у нас полежит, а затем я ею полакомлюсь.

- Хорошо, сейчас найду. Здесь в саду есть хорошие дыни.

Я нашел одну более спелую. Сорвал ее и взял в руки. Мы еще немного погуляли.

- Пойдем домой, у меня немного болит желудок.

Пошли домой.

- Что же. Мура, скушаешь дыню?- спросил я дома Муру.

- Нет, я ничего не хочу. Я лучше лягу, у меня разболивается желудок.

Легли спать. Успокоились, а среди ночи началось…

Мура сначала громко стонала, а затем начала на постели метаться и время от времени вскрикивать.

Я почувствовал свою беспомощность. Обратился за помощью к жене конторщика, как к более опытной по женским делам.

Войдя к нам в комнату конторщица, Мария Петровна, подошла к постели жены и обратилась к ней?

- Яковлевна, крепись, крепись, Сейчас мы тебе поможем.

А мне сказала:

- Никитич, я сбегаю за бабушкой. Есть у нас в деревне такая. Она поможет.

Я дал согласие и попросил еще сходить к заведущему совхоза и попросить послать на рассвете лошадь в город за врачом и за сестрой Муры.

Пришла небольшого роста, благообразная старушка.

У жены боли усилились, она больше стала метаться на постели и чаще и громче кричать. Старушка, предварительно вымыв руки, стала поглаживать живот жены. Не доверяя этой деревенской «бабке повитухе», я не отходил от нее и не позволял делать ей что-либо другое, так как я с нетерпением ждал из города врача.

Начался рассвет, а жена продолжала мучиться, ужасные крики ее продолжались. Вместе с ней измучился и я.

Крики жены усиливались, но вместе с тем она стала тужиться, бабка стала более внимательна и вдруг жена разрешилась- у ног ее лежало маленькое существо. Бабка что-то незаметно для меня сделала и взяла в свои руки малютку, который сразу издал громкий крик, а мама его, глубоко вздохнув, спокойной лежала. Бабка собиралась еще что-то сделать с роженицей, но в это время открылась дверь и в комнату быстро вошла женщина- это был врач из города. Она отстранила бабку, пожурила ее за что-то и принялась ослушивать роженицу, осмотрела младенца.

-Ну, папаша, поздравляю вас с сыном. Сын ваш богатырь!

Радость мою трудно описать. «У нас сын-сын!»- мысленно твердил я.

2.

Сын родился 2 сентября 1921.Он был крупный, с хорошим личиком, на котором выделялся прямой носик и высокий лобик. Мы, родители, были в восторге от сына.

На второй или на третий день мы его зарегистрировали в районном загсе, как рожденного в Соломино и дали ему имя Лев.

Перед этим мы втроём- я, жена и ее старшая сестра, приехавшая к нам вместе с врачом из города, где она работала воспитательницей дет сада, посовещались какое же дать имя сыну.

И все мы договорились дать ему имя в память нашего земляка- туляка великого писателя Л.Н. Толстого, тем более, что у сына даже будет и отчество с отчеством писателя.

-Ну, расти новый Лев Николаевич, расти и не посрами нашу родную область!- Сказала тетя Нюра после регистрации племянника.

Жена первое время после родов чувствовала себя плохо, у нее была повышенная температура, она больше находилась в постели. Кормление сына, видно, было для нее трудное дело. И хотя она часто кормила сына, но каждый раз он с большей охотой кушал и, как будто, не совсем был сыт. Он стал часто покрикивать. Хорошо еще, что тетя его продолжала у нас гостить, и она во многом помогала нам

- Ох, крикун же ты, мой маленький - говорила слабым голосом мама своему сынку, если он и после кормления показывал свой голосок

- Это ему не хватает сейчас молочка. Вот, Яковлевна, будешь покрепче на ноги, и молочка ему будет побольше - произносит соседка Мария Петровна

А я в перерывы, а так же утром и вечером, любовался сынок, когда он спит на маминой постели, в своих беленьких пеленках или когда кормит его мама

Я с каждым днем к нему больше привязываюсь и стал замечать, что мне очень трудно будет оставить его с мамой, когда мне придется ехать в Москву.

А время это приближалось. Мура стала поправляться. Сестра ее уехала, и она теперь одна справляется с своим хозяйством и по уходу за сыном.

3.

Моя практика в совхозе закончена. Скоро нужно мне ехать в Москву, А как оставить одних любимых: жену и сына.

- Я думаю так поступить. На днях поезд в Москву, посмотрю, как у нас там в академии налажено дело. Если питание так же не налажено, как это было в конце прошлого года, то попрошу продлить мою практику, тогда опять приеду к вам.

- А когда будешь учиться и закончишь свое обучение?

- Как там наладятся условия, тогда и буду продолжать свое обучение.

- Ну что же, поезжай, а я с сыном поеду в деревню к своим.

На этом (я и жена - зачеркнуто) мы договорились.

В середине сентября в погожий день жена собралась, одела в теплые одеяла сына и поехала на совхозной лошади с возчиком -подростком- рабочим совхоза - к своим родителям, которые жили в деревне этого же района в пятнадцати километрах от совхоза.

А я один, приготовив в квартире свои вещи к переезду отсюда, собрался ехать в Москву

В районном земельном отделе я договорился, что еду на несколько дней в Москву, там возьму отсрочку от учебы и приеду обратно в район, в штатную работу в каком-либо совхозе на целый год.

В райдо мне обещали должность заместителя заведующего в одном из совхозов района

На совхозкой лошади меня довезли до совхоза, который от нашего находился в 15 или 17 километрах. В этом совхозе, в свою очередь, должны были на своих лошадях довезти до станции жел. дор., которая от этого совхоза находилась на таком расстоянии 15-17 км, Так распорядился райдо

Через два дня я был в Москве. Как и весной трамваи пассажирские опять не действовали, и до своего рабфаковского жилья мне пришлось добираться пешком.

Условия жизни студентов рабфаковцев по прежнему были тяжелыми, особенно в отношении питания.

Однако не о каких отсрочках в учебе, сказали там мне, не могло быть и речи.

Передо мной встал вопрос так. Либо мне нужно было остаться в Москве и в тяжелых условиях, вдали от жены и сына, продолжать свое обучение. Либо остановиться на том звании инструктора-пчеловода, которое я получил, обучаясь в кружке пчеловодов академии, вернуться в Орловскую область и начать работать штатным работником.

Я избрал второй путь. Я рассуждал, может быть ошибочно, но так: за год учебы на рабфаке я получил не малое теоретические знания по сел хоз. Эти знания я подкрепил своей практической работой в совхозе.  Я могу теперь на месте справиться с обязанностями любого работника совхоза, а такие работники, ох, как нужны сейчас нашему государству. Помимо того, около меня будут мои милые жена и сын, и я их обеспечу и квартирой, и питанием.

А подрастет наш сынишка и жена начнет свою прерванную работу, а я буду специалистом в совхозе. Но почему бы нам вместе тогда не работать в детском доме - теперь мы считаться опытными работниками, и я вернулся в Орловскую область.

4.

Открываю свою квартиру в Соломине. Моих близких нет: они продолжают гостить у родных.

В районом городе я получил назначение в Больше-Бобровский совхоз заместителя заведующего совхоза.

Что-то на первое время это назначение меня устраивает - буду применять в сел-хоз свои знания и расти дальше.

- Поздравляю с назначением. Больше-Бобровский совхоз хорош, он крупнее нашего. Желаю успехов работе, будем встречаться, - сказал мне  при прощании заведующих Соломинского совхоза.

- Очень благодарю вас за хорошее отношение ко мне и моей семье. Я получил в вашем совхозе хорошие практические знания по с/х, а теперь буду получать знания по администрированию - в ответ сказал я заведующему.

- Ну вот и хорошо. Желаю успеха.

Погрузил я свои вещи на совхозную повозку и направился к своей семье, думая там повидаться с нею, оставить вещи и одному направиться  в Больше-Бобровский, чтобы там «осмотреться» и приготовить квартиру для семьи.

Увидев своих родных, я очень обрадовался им - горячо целовал и жену, и сынишку.

От сынишки нашего были все родные в восторге. Особенно он пришелся по душе бабушке, которая нянчила его, тетешкала, поднимался вверх.

- Коля, я рада, что ты приехал. Ведь положение наше было неопределенным. Я очень беспокоилась. Теперь оно выясниться - сказала Мура.

- Вполне! Поедем в Больше-Бобров, Там устроимся - я буду работать заместителем, а ты воспитывать нашего сына.

- Как же мне поступить с соей должностью в детском доме?

- Придется тебе на время расстаться с домом. Пиши заявление в фонд, чтоб тебя освободили от заведования и работы в д/д из-за сына тебя освободят.

На другой день (на соломинской лошади) поехал в Больше Бобров, там и остался.

Приступил к своим обязанностям, и сразу стал приспосабливать отведенную нам под жилье комнату.  Эта комната, как и совхозе заброшено полуразрушено: стоят коробки двух разрушенных быв. помещичьих домов, тянуться рядами стены нескольких конюшен.

Но местность и расположение совхоза намного приятнее Соломинского. Имеется большой парк с многолетними тополями, которые спускаются с небольшой речушке. На речушке работает небольшая совхозкая водяная мельница.

По другую сторону реки расположилась большая деревня. Совхоз богаче соломинского, но все в нем запущенно, не благоустроено. Вскоре я установил, что заведующий, вновь назначенный в совхзозе, не столько работает, а больше пянствует.

С таким заведующим много не сделаешь. А жить и работать нужно. Нужно скорее переправить свою семью. Нужно, чтобы у меня был свой угол, чтобы были более или менее сносные условия существования.

А условия работы здесь тяжелые - инвентарь старый, дисциплина среди рабочих расшатана,  рабочие живут в грязи и тесноте, лошади и коровы тонут в навозе

Но вскоре я познакомился с управляющим агробазы, в которую входила группа совхоз и управлялась ее.

- Смелее приступаем к работам. После того, как получше познакомились с хозяйством, приступите к планированию работ в совхоза на этот год,- сказал заведующий агробазы.

Этим он невольно вселял во мне веру в свои силы.

- Мне бы скорее иметь свою квартиру, я быстрее бы составил план.

- Я сказал заведующему совхозу, чтобы он скорее оборудовал вашу квартиру. Я думаю, что вы потом поможете с планированием по другим совхозам.

- Я с удовольствием помогу!

5.

Квартира для семьи была готова. Побелили потолки, стены, помыли полы, застеклили рамы. Но беда в том, что окна без вторых (внутренних рам), а без них зимой в квартире будет колотун.

- Иван Михайлович, обращаюсь я к заведующему - без вторых рам в квартире будет зимой будет очень холодно. Нужно бы купить стекла оконные, а плотники сделали бы рамы.

- Ну что же вы, товарищ Соломенцев, - говорит заведующий Ф, - откуда же это взять денег на стекло?  Да при том, в деревнях всегда в окнах бывает по одной раме - и тепло.

- В вашей квартире тоже нет вторых рам?

- Я не вставлял вторые рамы, до меня их кто-то вставил.

При таких рассуждениях ответственного лица совхоза нечего было ждать  себе помощи. Придется жить в квартире без вторых рам.

Сама квартира для нас удобна. Она состоит из одной просторной комнаты, небольшой кухни с русской печкой и небольшой прихожей. В комнате имеется печь кирпичная, круглая, обтянутая железом, а с ней можно не бояться лютых морозов. Для окон попрошу сделать соломенные маты, которые и буду вешать на окна (изнутри на ночь).

И вот семья моя дома. Перед ее приездом я вытопил круглую печь, в квартире стало тепло и чисто

Сыну исполнилось три месяца, он стал немного понимать. Когда Мура внесла его в комнату, и положила на кроват, и стала его освобождать от теплых одеял, он как будто осознанно посмотрел вокруг себя, на стены, а затем сморщил свое личико и, видимо, хотел заплакать.

- Что милый, или квартира не понравилась? - шутливо спросил я.

- Он хочет кушать. Сейчас буду кормить, а ты, Коля, приготовь что-нить покушать и нам, - сказала жена.

Этот первый день я провозился в квартире, стремясь создать в ней больше уюта.

Со второго дня, после приезда семьи, я полностью погрузился в свои обязанности по совхозу. На это у меня уходило полдня - до обеда, после обеда я еще немного работал в совхозе, а затем уделял часть послеобеденного времени семье, вечером я стал заниматься составлением плана на год по совхозу.

Не раз пришлось ездить на агробазу  и согласовывать вопросы планирования. Потом по поручению управляющего агробазы ездил в совхозы нашей группы, в них так же помогал по составлению планов. Проекты планов, видимо, приходились по вкусу руководству совхозами. И у меня росла уверенность в правильности моей работы

Я знал, что в распоряжении агробазы имеется агроном, который и должен был бы руководить работой по совхозному планированию. Но, несмотря на это, все таки мне поручена эта работа. О, это поднимало меня в своих же глазах.

А жена полностью занялась нашим сыном и ведением домашнего хозяйства.  Она уже была освобождена от работы в детском доме.

Пока эти ее обязанности ей не надоели. А чтобы внести разнообразие в свою жизнь, она познакомилась с женщинами совхоза. - женами служащих и рабочих. Благодаря этого ее часто пришлось выходить на свежий воздух.

А мальчик наш развивался и рос.  У него уже появилось желание больше познакомиться с своей квартирой.

Однажды Мура, готовя на кухне обед, перекликалась с сынком,  которого она оставила на постели, посадив его и обложив подушками.

-А-у, сыночек! Вот я сейчас кончу работу и приду к своему милому сыночку!

 - А-а-а-а-а - отзывался сынок на голос мамы.

Но вот очередного ответа сынка не последовало. Мама быстро бросилась в комнату и не обнаружила сына на постели. У нее дрогнуло сердце, она быстро побежала к постели и увидела, что сын лежал с подушками под кроватью.

- Ох, ты, мой родный, любимый! Ты захотел получше познакомиться с комнатой! Вот и совершил полет! - говорила жена, извлекая и сына, и вещи из-под кровати. И целовала, целовала сына. А потом мне рассказывала о первом полете нашего сына, и я целовал и особенно ласкал своего летчика. Приезд к нам т.Нины. Смерть бабушки - мать Муры.

6.

Заведующий совхозом окончательно спился и перестал руководить хозяйством.

Я был вызвался в агробазу, а там получение на должность заведующего совхоза, вместо снятого с этой должности спившегося.

- Приступай смело у работе,  нужно вытаскивать из трясины наш совхоз. Когда потребуется, поможем! - сделал мне напутствие заведующий агробазы.

Я стал заведующим совхоза. Работы в нем, как заведующему, представляла большая.

Мне сказано было действовать смело. Ну я и начал действовать.

Прежде всего я занялся перестановкой в работе лиц. Кладовщика, не внушающего мне доверия, - я с работы снял, и на эту работу назначил старшего конюха, который мне казался более положительным, более грамотным. На должность бухгалтера назначил конторщика, воспользовавшись тем, что бухгалтер имел другую должность - заведовал ссыпным пунктом, а для совхоза я его считал нежелательным, как чрезмерно «опытного» в коммерческих делах и грубого. Одного рабочего, которого я считал более дисциплинированным и который относился хорошо, я назначил старшим рабочим.

Я стал укреплять дисциплину: каждый день назначал рабочих на работу, требовал от них своевременного выхода на работу и прослеживал ход их работы.

Чтобы материально заинтересовать рабочих, я выделил для них день в недели, когда они могли работать для себя на имеющейся в совхозе паровой мельницы. В этот день они сами заготавливали дрова для мельницы, обслуживали ее и весь заработок на мельниц в этот день шел в их пользу.

Затем я приступил к строительству. Для этого я нанял из деревни плотников, они спилили несколько крупных в парке тополей, разделали на брусья, доски  и тес? И пошли строительные работы на конюшне, на скотном дворе у коров и свиней. Вновь стал строиться птичник для гусей и уток и общежития для рабочих – отдельные для мужчин от женского. Все работы проводились по договорам, расплата проводилась зерном.

Одновременно была развернута работа по подготовке к весне – сортировались семена, перебирался в хранилище картофель, ремонтировался с\х инвентарь.

Тогда еще в совхозе не было ни партий, ни организаций, ни рабочкома, не приходило на кого-либо опираться.

Все, что я делал в совхозе, я делал на свой риск и страх. Лишь ставил в известность свое начальство: заведующего агробазой и получал молчаливое согласие.

Я получал полное удовлетворение от своей работы, но оказывается,  у меня за спиной смели расти недруги, которые накапливали материал, находя в моей инициативе по работе - самовольство. По их соображениям я им стал мешать, и меня нужно было убрать с дороги.

Ничего не зная об интриге, которая велась вокруг меня, я всю зиму вел работу на совхозе в направлении улучшения условий в совхозе для людей, животных, труда, чтобы в конце концов, он мы выполнять те задачи, какие перед ним ставило молодое государство.

Семья моя по прежнему жила в той же квартире. Занимаясь строительными работами в совхозе, я не нашел все таки возможным сделать в своей квартире  вторые рамы. Мы так и жили в ней без вторых рам.

Обычно вечером, позанимавшись с сыном и оказав какую либо помощь жене, я приступал к топке круглой печки. Жена и сынок засыпали, я наблюдал за топкой печки, сидел либо за своими планами, различными выкладками, либо отдавался заполнению дневника.

Время шло. Я и жена познакомились с деревенской интеллигенцией – учителями.  Через них я втянулся в культурную жизнь села – стал принимать участие в спектаклях, а жена могла только присутствовать на спектаклях, оставляя сына на это время у бабушки – матери одной учительницы.

Ближе к весне над моей головой появились тучи, которые быстро стали сгущаться. Я стал замечать, что мне готовиться что-то недоброе. Жена это тоже стала замечать.

- Коля, послушать только, какие слухи ходят о тебе среди рабочих,- раз поставила  меня в известность жена.

- Я и без этого сам вижу, что вокруг меня что-то плетется нехорошее. Зашевелились мои недруги. И в первую очередь бывший ранее заведующий, интересы которого я затронул придя в село из совхоза.

7.

За хлопотами по руководству совхозом зима незаметно подошла к концу.

Нашему сыну пошел седьмой месяц. Развивается он хорошо, стал упитанным, заметно подрос.

Часто наблюдаю, как мама кормит его. Мама в это время чаще всего сидит на краю своей постели, подставив под ноги табуретку. Сын в легком одеяльце лежит на ее коленях и спокойно кушает молоко мамы, водя большим пальчиком руки по ее груди и внимательно - внимательно смотрит в глаза ее.

Мура с любовью глядит на сына и тихо-тихо рассказывает ему, как хорош ее сынок, как будет всегда умным. Или она тихонько поет ему песенку своим красивым и сильным сопрано. Так же она часто тихо напевала ему песенки, когда он засыпал в своей постельке.

Милый, милый эти картины!

Они смягчали для нас ту тяжелую обстановку, которая значительно ухудшилась к концу зимы.

- Наступил конец зимы и, видно, наступил конец нашей жизни в этом совхозе – произнес я, сидя однажды за обедом с женой.

- Я не буду возражать, если и закончим свою здесь жизнь, сказала жена.

- Что ж, поедем ближе к Москве. Я попробую дальше учиться, и ты, как подрастешь, сынок, начнешь работать. Может быть я буду работать близ тебя.

- Но меня не интересует жизнь в твоем родном городе.

- И это необязательно. У нас в районе есть хорошие совхозы. Я там продолжу свою практическую работу, а потом можно перейти на работу в д\д (детский дом).

События для нас развернулись так, что помогли нам скорее закончить жизнь и работу в Больше-Бобровском совхозе.

В один апрельский день меня вызвали в агробазу.

Приехав туда и встретив управляющего агробазы, я сразу заметил его холодное отношение к себе.

- По предложению Райкома партии за многие самовольные действия вы освобождаетесь от обязанностей заведующего совхоза и переводитесь в заместители, - сказал, не глядя на меня, заведующий.

- Самовольства не было у меня. Ведь все делалось мною в совхозе с вашего согласия, но я не возражаю, что вы меня освобождаете от заведывания совхозом, а быть заместителем я не согласен.

- Почему? Наоборот, от соединения практики и теории будет лучше для совхоза. Новый заведующий – это бывший заведующий совхоза – хороший практик, а вы будете помогать ему теорией.

- Нет, теорией я еще не овладел. Вы меня освобождаете полностью от работы в совхозе. Я поеду опять в Москву и продолжу там свое учение.

 Заведующий согласился с моей просьбой, я был освобожден.

Новый заведующий ускорил прием от меня совхоза, а дать лошадь, чтобы я мог доехать с семьей до станции, отказался.

- Теперь не время разъезжать на совхозских лошадях, начинается сев, - наставительно сказал мне заведующий совхоза.

Пришлось опять обратиться в агробазу. Категорическое требование к заведующему дать лошадь из совхоза победило упрямство руководства совхоза.

Наступил день, когда мы могли с удовольствием покинуть совхоз.

Заехали в родным Муры, передохнули там, простились со всеми и направились на подводе в г. Орел, ближайшей железнодорожной станции, находящейся в 70 км.

Стоял ясный весенний день. Мы радовались этой погоды. У меня было особенно радостное настроение: я закончил за короткий срок утомившую меня работу, и буду находиться близ престарелой матери, которую я любил и страстно желал быть около нее. К этой мысли я часто возвращался в течении всей зимы, фиксируя их в своем дневнике.

Радовался этому, видно, и сынок. Он лежал на коленях мамы, укутанный в одеяльца. Любовался ярким солнышком, слушал пение жаворонков и мило улыбался.

8.

На железнодорожном пути станции «Орел» стоял поезд, состоящий из одних товарных теплушек, которые набиты были пассажирами. Поезд направился к Туле, но попасть в такой переполненный поезд не представлялось возможности.

- Уоп, я не знаю, что делать. В такой поезд не сядешь, - сказал я в нерешительности.

Вещи наши лежали на платформе. И на них сидела жена, держа спящего сына на руках.

По платформе было множество народа. Одни из людей быстро сновали на платформе. Другие – стояли с мешками, с узлами около наших вещей, безнадежно смотря в вагоны поезда.

Я подошел ближе к вагонам, с трудом в толпе переходя от одного к другому и заглядывался в них через открытые двери.

В одном вагоне находились красноармейцы, несколько из них сидели в дверях, свесив ноги.  Я подошел к вагону и остановился около него.

- Что, земляк, хочешь что ли сесть в поезд? – спросили меня в один голос сидевшие красноармейцы.

- Да, хочу, но я не один – у меня жена с ребенком, вещи.

- А куда вы едете?

- В Тулу.

- Что ж, ребята, поможем земляку сесть в поезд! - Давай! В вагоне рядом с нами просторно. Дадут нам немного хлеба и будет хорошо.

Со мной пошло несколько красноармейцев. Подошли к вещам. Я сказал жене, что они хотят помочь нам сесть в поезд.

- Делай, Коля, как лучше. У меня одно желание, скорее сесть в поезд и ехать, ехать! – сказала жена.

Мальчик наш от шума проснулся и заплакал. Жена стала его успокаивать.

- Я думаю нужно воспользоваться помощью товарищей,  иначе мы не сядем в поезд.  До отхода осталось немного времени, - промолвил я.

- Я согласна, лишь бы вещи не растерять.

- Не бойся, сестра. В миг все доставим и посадим вас в поезд, - сказал один из красноармейцев.

Красноармейцы подхватили все наши вещи и быстро направились к поезду. Над толпой лишь мелькали наши узлы, и мы едва поспевали за последним красноармейцем.

Но у намеченного солдатами вагона все собрались, подоспели и мы.

Нас подсадили в вагон, и в него стали передаваться одна вещь за другой. И вот мы в вагоне.

- Спасибо вам, товарищи, за помощь. Возьмите за труды коврижку хлеба! – сказал я, протягивая им хлеб.

- Ну вот, спасибочко и вам за хлеб, - принимая хлеб, сказал один красноармеец.

Довольные хлебом красноармейцы ушли от вагона, а мы стали устраиваться в переполненном вагоне. А вскоре поезд теплушек тронулся. Мы были счастливы.

Через полтора суток мы были в Туле.

Оставив жену и сына с вещами на вокзале, я направился пешком в центр города к своим родственникам.

Вскоре с помощью мужчины родственника перебрались в их квартиру. У них отдохнули, а затем стали думать, как добраться до своего города.

Я несколько раз ходил на постоялые дворы, но нигде не нашел подводы  (грузовые повозки – прим).

После долгого раздумья я и жена решили идти до своего города пешком, оставив вещи на время у родственников.

- Я то расстоянии в 40 километров преодолею, а как ты, Мура?- спросил я жену, в душе жалея ее, но и было непреодолимое желание добраться до своего родного города.

- Выдержу, будем же, ведь, дорогой отдыхать. Вот как наш сынишка, милый, выдержит.

- А мы его понесем по очереди, а чтобы и нам, и ему было удобно, будем нести его на полотенце.

Так, после обеда, мы направились в путь, взяв на дорогу только продукты питания, и понесли свою дорогую ношу – сына.

Прошли девять километров пути. Стало вечереть. Остановились в деревне и заночевали. Мы и ребенок за дорогу пока не утомились.

Утомление сказалось на второй день. Ведь нам в этот день нужно было пройти 31 километр. В конце дня мы стали считать каждый свой шаг. Жена еле шла, на ногах она натерла мозоли. Дорога наша стала ей совсем не под силу. Больше я стал нести сына.

К вечеру, измученными, мы дошли до города.

- Ну, еще немножечко, не много, милая, и мы будем дома, - сказал я. Мы вступили в город, утешал жену.

- Нет, кажется я не выдержу, упаду сейчас и не тронусь с места.

Но кое-как добрались до родного моего дома. А там радостные объятия, любование внуком. А потом отдых, отдых…

9.

Кое-как устроились дома. Я все время искал попутную подводу, чтобы привести из Тулы свои вещи. Ведь в вещах были продукты, которые  нам теперь были бы кстати. В родном городе с питанием было плохо, а, значит, и у родных был недостаток продуктов.

Нет попутных подвод. Не помогло здесь и знакомство. Тогда сделал тележку и взял с собой племянника – мальчика лет 9, направился в Тулу за вещами.

Отправившись в путь ранним утром, к вечеру мы были в Туле. Быстро погрузили свои вещи на тележку, их оказалось около 4 пудов (65 кг – прим).

Отправились в обратной путь, чтобы пройти опять 9 километров и заночевать в той же деревне, в которой я ночевал с женой и сыном.

Добрались до этой деревни. Расположились с своим грузом уже ночью на окраине ее, покушали и стали отдыхать. Племянник быстро заснул около тележки, а я стал дремать.

С утречка зорькой направились снова в путь.

К четырем часам дня добрались до леса, от которого до нашего города осталось 20 километров. Посреди леса на большой дорога пошла плохая. Чтобы легче ее вести, я решил подмазать колеса (у меня в пузырьке был с собой деготь). Остановились. Я стал возиться с тележкой, а племянник сел отдыхать.

Работая, я увидал, что из леса вышли три человека, которые направились в нашу сторону. Они подошли.

- Ей, покурить есть что? – спросил один у меня

- Нет, я не курящий, - ответил я

В это время и произошло то, чего я не ожидал тогда на своей земле.

Двое мужчин выхватили из карманов ножи и стали перерезать веревки на моей тележке, а третий с кочаном в руке встал в сторонке. Из вещей стали грабителями извлекаться мешочки, баночки с продуктами.

- Что же вы делаете? Ведь у меня семья, малый ребенок, они сидят и голодают, - стал я просить грабителей.

- Мы сами голодные, - мрачно произнес один из воров.

Все ими делалось быстро. Выбрали время они подходящее – ни души не было на дороге. Оставив разгромленную нашу тележку, грабители с моими мешочками, банками, скрылись в лесу.

Тяжело было  на сердце, но я был бессилен что-либо предпринять против грабителей.

- Дядя Коля, поедем скорее домой, а то они вернутся и отберут все остальное, или убьют нас! – шепотом сказал мне племянник, чуть не плача.

- Да, делать нечего, грабители все могут сделать, могут и убить, скорее!

Собрали вещи. Добрались до постоянного двора, который находился в деревне за лесом. Я сходил в сельсовет, заявил о грабеже. А на второй день был дома. Со слезами  нас встретили.

У меня самого чуть не текли слезы. Бессилие и злоба душили меня. Все самое необходимое и бесценное по тому времени, мои продукты – масло коровье, крупа, пшено, мед было у меня отнято грабителями. Я так спешил доставить их домой! Я видел, что Мура все больше худела, а значит и сынку не хватало питания.

Слева - бывший дом родителей Николая Никита Соломенцев, Венев, Красная пл., д.20а
Фото Дениса Махеля, 20 мая 2011 года

10.
 (2-й блокнот)

Скоро найти работу по своей специальности мне не удавалось. Я почти каждый день ходил к уполномоченному совхозтреста  и все напрасно.

Наконец уполномоченный предложил мне конторщика в один совхоз, который находился в 25 километрах от города.

Я посоветовался с женой и мамой и, не видя другого выхода, согласился поехать в этот совхоз «Мочилы».

Поехал я туда один. Чтобы «обжиться» там, приготовить квартиру.

Был конец мая месяца. В это время и в совхозе с питанием было плохо. Поэтому спешить с переездом сюда семьи не приходилось, да и квартира, которую мне наметил заведующий не была готова. Я приступил к обязанностям новым для меня, чтобы и в этом получить практику. Жил временно в комнате для приезжих, а питался на общей совхозской кухне.

Трудно мне было жить без семьи, питался плохо, медленно шла работа в будущей моей квартире.

- Да, сейчас у нас трудности большие, а вот созреет хлеб – легче будет.

- Но мне трудно жить без семьи, да ей в городе плохо.

- На днях будет готова квартира, ну и перевози семью.

- А как же питаться?

Пришел этот день. Встал я рано, запряг лошадь в телегу, положил побольше накошенной травы и поехал в город за семьей.

Дальняя дорога, но вот и город. А вскоре я дома. Близ милых мне лиц. К вечеру следующего дня я свою семью привез в совхоз.

- Ну вот мы и дома! – воскликнул я, подъезжая к своей квартире.

- Квартира то просторная, а обставить ее нечем. Ну да, может быть, поживем здесь недолго, - сказала жена, войдя с спящим сыном на руках в квартиру.

Вот и зажили с сыном в новых условиях.

Природа была вокруг дома, в котором мы поселились, была прекрасная. Около дома был пруд, вокруг которого росли тополя. Через дорогу тянулись на большой площади сады, а за садами простирались совхозные поля.

Невдалеке от дома размещались многочисленные постройки совхоза. Все было не устроено – выглядело полуразрушенным. Недалеко раскинулась деревня. Скоро жизнь у нас наладилась, но питание было пока скудное. Я постигал «премудрости» конторского дела, а Мура вела наше хозяйство, топила, готовя  в ней скудное наше питание, ухаживала за сыном. А сынок рос и рос. У него появились на голове кудорьки. Он хорошо ползает и что-то бесконечно лопочет

- Нам почаще надо ездить в город, будем проведывать маму, кое-что ей возить, и будем сами получать удовольствие, - сказал я однажды Муре.

- И не хочется туда ездить. Я плохо одета – у меня одно и тоже платье, да и сынок наш плохо одет.

- Вот и нужно нам искать для одежды что-нибудь, да и сестра моя – портниха поможет в этом.

- Нет уж, перебьюсь как-нибудь и без помощи

Но все таки мы часто ездили в город к своим. Как было приятно ехать в хороший летний день дальней дорогой. Бывало встанешь пораньше, запряжешь в телегу хорошую лошадь, положишь в телегу побольше свеженакошенной травы, подъедешь к своей квартире, посадишь дорогих мне людей – жену и сына, и едешь, едешь.

Лошадь то бежит, то плавно едет широким шагом. Мы либо говорили, либо занимались сынком, пока он не спит. Мура часто поет свои любимые песни.

В поле тишина, но она часто нарушается пением птиц. По обеим сторонам дороги тянуться полоски крестьянской земли. Но теперь, после революции они у них широкие: ведь вся земля принадлежит им и только небольшие площади ее находятся у совхозов.

Съездить в город, повидаться с милой мамой и сестрами. Знаешь, и им приятно побыть с нами и возвращаться к себе бодрым и жизнерадостным, и тогда для нас все недостатки кажутся пустяками. А все-таки Мура получала в городе большую помощь для сына, и после этого, бывало, часто ее видишь за шитьем для сына.

Подошла пора сенокоса.  А на лугах и в садах совхоза много травы – когда управишься с сенокосом, да силы у совхоза недостаточно. Ну как тут не соблазниться и не заготовить каждому работнику совхоза для себя сена. Может будет (или есть) какая либо скотина. Администрация совхоза не препятствовала этому.

- Давай, Мура, и мы запасем себе сена?

- А зачем оно нам нужно?

- Может быть потом приобретем телочку и из нее вырастить свою корову.

- Ну смотри.

И начал в саду косить траву на деляже, отведенной мне заведующим совхоза. Через два дня на деляжу эту пришли все трое. Я стал продолжать косить траву, а Мура растрясти для просушки в рядах траву, сынка посадили недалеко от нас на травку, расстелив на ней одеяло.

Сынок сидел, забавляясь кой-какими игрушками, а мама издали разговаривала с ним. Через некоторое время сын начал беспокойно покрикивать.

- Сейчас, сейчас, Левочка, закончу работу, возьму тебя покормить. Потерпи, милый, немного, - говорил Мура, успокаивала сынка.

На некоторое время сын успокаивался, а потом опять начинал плакать все больше и больше. Мура, наконец, подошла к сыну.

- Коля, иди сюда скорей! Смотри, что наделал с Левой муравей!- крикнула мне Мура, схватив быстро на руки сына.

Я подбежал и увидел, что муравьи большой массой ползают по одеяльцу, и значит, они ползали и по тельцу сына, и долго мучился от их укусов, а мы были к нему равнодушны, о милый, милый наш сынок!

- Стряхивай скорее с него муравьев,- сказал я и подбежал к ним, и сам стал стряхивать муравьев.

- Я уже много их стряхнула, а смотри, как они покусали ему тельце.

- Ах, ты любимый!- нежно целую животик и спинку Левы, говорю я.

Мы закончили свою работы и направились домой, чтобы скорей успокоить сына и его тельце от муравьиных укусов.

Сено потом мы убрали, но для себя его не использовали – не было у нас ни телки, ни других животных. Сено передали совхозу. Так с сеном ничего не получилось, а вот сыночек через него испытал страшные укусы.

А вскоре он, милый, испытал еще одну неприятность. Он стал много ползать по обширной нашей квартире. Мура радовалась этому, так как он часто не мешал ей во время возни по хозяйству.

Однажды Мура топила печь и не раз шуровала кочергой дрова, чтобы они скорее и дружнее горели. Горячую кочергу она ставила в угол возле печки. Последний раз ее, раскаленную, поставила и не видела, как Левочка подлез к ногам ее и присел. Раздался крик сына.

- Что ты, что ты? Когда ты успел приползти сюда? – схватив на руки сына и успокаивая его, крикнула жена.

Она поняла, что Лева коснулся своей попкой горячей кочерги.

- Это я виновата, невнимательная, и сынок мой обжегся. Дай я поцелую больное место.

Меня в это время не было дома. А придя домой, я застал сына спящим. Я посмотрел на его личико, на нем еще отражались испытанные им и страх, и боль от обжога.

Лето было в самом разгаре. В садах стали наспевать яблоки. И у нас наступила раздолье. Мы стали есть яблоки и сырыми и печеными. Мура стала их тереть и подбавлять их в хлебное тесто. Ведь хлеба по всему будет больше, да и вкуснее будет хлеб. Я не забывал своих близких в городе, часто отправлял им яблоки.

А какое удовольствие было для сына. Принесешь яблоки домой, высыплешь их на полкомнаты, а сын, ползая, начинает их разбрасывать по комнате!

Лето прошло. Потянулся холодный сентябрь. В просторной нашей квартире стало холодно. Мы стали чаще находится в кухне, в которой было теплее от печи. И, наконец, я закрыл все комнаты, и мы полностью поселились в кухне. Оставаться на зиму в этом совхозе было нельзя. И я стал добиваться перед уполномоченным, чтобы меня перевели в другой, более благоустроенный совхоз.

11.

И мы в новом совхозе «Мильшино», который находится в противоположной части района, в пятнадцати километрах от родного города.

Этот совхоз более благоустроенный, так как бывшее помещичье имение, в котором и разместился совхоз, меньше подвергся разрушению во время революции.

В совхозе имеется несколько одноэтажных кирпичных, отбеленных известью, домиков. В одном из них и находилась наша квартира.

Мне сразу понравилась эта квартира, когда я впервые приехал сюда один, оставив на время свою семью в городе у мамы.

Против домиков через дорогу находился обширный красивый парк из старых лип и берез, а в стороне от него был размещен фруктовый сад.

Все мне понравилось в совхозе: и местность, и постройки, и радушный прием заведующего совхоза, и я поспешил перевезти сюда из города жену и сына.

Стоял октябрь месяц. Установились осенние холода. Выехав в обед из города, я понукал лошадь, чтобы светло приехать в совхоз.

Жена всю дорогу почти молчала, на сердце у нее, видно, было не радостно – неизвестность пугала. Сынок, тепло одетый, спал на коленях мамы.

И все таки стало темнеть, как мы добрались до квартиры. Отведя лошадь в конюшню, Я быстро вернулся на квартиру. Мура уложив временно сына в постель, разбиралась в квартире. В ней, в двух комнатах, было много мебели: столы, стулья, этажерка, комод, гардероб, кровать. Я стал помогать жене. Провозились мы весь вечер и, утомленные, крепко уснули на новом месте. Крепко спал рядом с мамой и сын.

В квартире было тепло, так как я протопил перед сном железную печь, стоящую в одной из комнат.

Утром первым проснулся и подал голосок сын, а за ним и мы проснулись. Сын с удивлением рассматривал для него новую обстановку.

- Сынок, мы в новой квартире. Понравилась она тебе? - спросил я его, как будто бы он мог ответить мне.

- Поживет – понравится. В Мыллах (-?) мы замерзли бы, а здесь жить можно,- ответила Мура вместо сына.

Левочка попросился на пол и, хватаясь за предметы, стал передвигаться по комнате и рассматривать комнату.

Мы начали жить на новом месте, я стал исполнять две обязанности – конторщика и пчеловода. Жена снова вела домашнее хозяйство. Несмотря на то, что она была в положении, она лучше себя чувствовала на новом месте. Она здесь быстрее познакомилась с женой заведующего и учительницей и часто стала с ними общаться.

И сын чувствовал себя лучше. Хотя почему то стал чаще капризничать, особенно перед сном. Скоро он стал самостоятельно ходить по комнате, ведь ему шел второй год. На голове отрасли волосики, похожие на лен, и они кудрявились.

Часто в квартиру к нам стал заходить заведующий совхоза В. чтобы поговорить со мной по текущим делам совхоза. Мы обыкновенно сидели и вели разговор, а сын в это время медленно, но ходил к заведующему, держа в руках какую либо игрушку (игрушками у него были нарезанные мною из досок кубики, пластинки и др.) и молча клал ему на колени. И так он переносил к нему большинство игрушек. Все делал молча, а заведующий, как важное ...,  принимал все от сына и не мешал ему до конца.

- Ну, а теперь, Лева, что мне с ними делать?- спрашивал сына заведующий.

Сын смотрел на заведующего и молчал, затем начинал постепенно брать свои игрушки у заведующего.

Умея плотничать, я обыкновенно вечерами мастерил что-либо из вещей. Так я сделал на высоких ножках колыбельку, в которой стал спать наш сын. Сделал маленький стульчик-судно для сына, а так же саночки.

Сын к середине зимы стал понемногу говорить.

- Папа, я тул?- спрашивал меня сын, показывая на стульчик.

- Да, Левочка, это стульчик для тебя.

Скоро мама показала ему, как нужно пользоваться стульчиком. В этот же вечер он постарался использовать его по назначению.

Я и жена вечером сидели в комнате за столом и читали, а сын играл на полу со стульчиком. И вдруг раздался крик сына. Испуганные неожиданностью, мы быстро обратились к сыну и увидели следующее: сын стоял и кричал, на плечах у него находился стульчик, голова была просунута в отверстие стульчика.

Я бросился к сыну, выручать его из беды

- Вот, шалунчик,  будешь теперь знать, что стульчик нельзя надевать на голову,- успокоившись, произнесла жена.

- Испугался, мальчик? Давай снимать «хомут» с «коняшки»,- сказал я, с трудом вытащив голову сына из отверстия стула.

- Похой! Похой тул!, - произнес сын, ударяя рукой по стулу, который был легко поставлен на пол

На салазках я стал катать сына вечером по дороге около дома. Делал я это после ужина перед сном Левы, предупреждая тем  вечерний плач.

Стоило мне вывезти сына на свежий воздух, как он быстро засыпал. Я еще немного возил сына, а затем возвращался домой.

Спящего сына осторожно раздевали мы, и мама укладывала его в колыбельку, и он не просыпался до утра.

Но и днем стал сынок часто покрикивать, и мама не раз старалась воздействовать его легкими шлепками по попе.

В своем дневнике, который я продолжал писать в то время, замечал, что у нас должно быть другое воспитание сына, и мы должны воздержаться от физических наказаний.

В ту же зиму сынку нашему пришлось испытать еще одну неприятность. Во время ежедневного вечернего купания сына мамой, я растапливал железную печку, которая накалялась до красна. И вот однажды сынок сумел, не замечено для мамы, коснуться печки.

Громкий крик сына ударил по сердцу. Мура сына голышом схватила на руки и залилась мама плачем, прижимая к груди сына.

- Ну, милый мой! Успокойся! Противную печку завтра выброшу из квартиры,- успокаивал я обоих дорогих мне

- Это опять я виновата перед сынком. Мой и здесь недосмотр. Не подумала, что шалунчик тронет горячую печь.

Ну, наконец, оба успокоились. Мура докупала сына, уложила его спать, а вскоре и сама улеглась в постель и быстро заснула.

О, мои милые, дорогие, спите спокойно! С ними мне хорошо, а сколько впереди разных будет неприятностей. И пусть все вынесу! Я к вам всегда стремился и буду всегда с вами. А Родина жила страхом за жизнь В.И. Ленина - он продолжал тяжело болеть.

Я читаю, заполняю дневник, начал опять писать стихи.

У заведующего семилетний сын, он умеет немного читать и писать, и отцу хочется подготовить его в школе. Он попросил нас заниматься с его сыном, зная, что мы оба, жена и я – учителя.

Жена утомлялась от своих обязательств хозяйки и матери, и не могла заниматься с мальчиком, поэтому я согласился с ним заниматься. 

Ежедневно мальчик приходил к нам на квартиру. Я часа 2 занимался с ним. Я часто устраивал перерывы в занятиях, и эти перерывы были одно удовольствие для мальчика и для нашего сына - они занятно играли.

Я по роду своей службы часто отлучался из дома - ездил в город, в другие совхозы. Были мои поездки и в Тулу, и каждый раз я спешил домой, в уютный уголок, к милым лицам.

Ездила в город и Мура - то к врачам, то к нашим. Раз она вернулась очень возбужденная - она привезла зимнее пальто, сшитое ей моей сестрой. И пальто радовало нас обоих - ведь тогда кругом была во всем ограниченность, ограничены были и мы. И жена, не имея зимнего пальто, ходила зимой в легком.

А вскоре для жены была другая радость - к нам приехали в гости две сестра, погостили и уехали.

Прошла зима. Наступила зима 1923 года. Молодое наше государство все больше набирало силы, более крепкими становились и совхозы. Лучше стало вестись хозяйство - больше стало хлеба, скота, корма для скота. Из совхозов больше стало даваться государству зерна. И нам с продовольствием стало лучше. Приезд в гости двух тетей. Там жена и Нюра стала учить в нашем районе.

С весны, занимаясь конторским делом, я много стал заниматься с пчелами совхоза.

В середине мая Мура почувствовала себя плохо. Я отвез ее в город, к нам приехала сестра жены, Тетя Аня, которая теперь работает учительницей в нашем районе. 26 мая жена родила дочку Олю - семья увеличилась. Хорошая дочка, которую с удовольствием рассматривал сын, называя ее лялей.

С появлением у Левы маленькой сестренки, он стал меньше кричать. Мама теперь ему часто стала внушать.

- Левочка, миленький, ты не шуми и не плачь, когда твоя сестренка спит.

- Ляля, бай-бай? - спрашивал сын.

- Да, бай-бай! Ее будить нельзя.

Хлопот у нас прибавилось, но нам обоим было радостно и приятно возиться со своими детишками.

Начало лета 1923 г. было хорошим. Я и жена заведующего часто работали на пасеке совхоза. Пчелы хорошо работали.

В начале июля месяца началось роение пчел. Один из роев привился на макушке второго, высокого тополя.

- Я сейчас его сниму - сказал я М.Д. (жена заведующего).

- Едва ли вам удастся его снять.

- Сниму. Упускать его нельзя.

Я приготовился. Взял с собой необходимые для этого принадлежности и веревку.

Долез почти до роя. Он привился на конце длинной ветви.

Я привязал себя к стволу дерева и обоими руками стал действовать. Подвесил под рой росвнию? и веничком, насаженным на длинную ручку, ударил по ветке в том, месте, где повис рой.

Сам я спрятался за ствол дерева, был без сетки, голова к тому же острижена под машинку.

Я ждал, что сейчас весь рой пойдет в роевню, но вместо этого рой пошел на меня, сел мне на голову. А так как я стал отбиваться одной рукой от пчел, то привел их в ярость, и они стали меня неистово жалить. Пока другой рукой развязывал веревку и, продолжая отбиваться, стал быстро спускаться с дерева. Я был весь в огне, голова моя сразу вспухла, глаза заплыли.

Рой после этого взвился в воздух и улетел, а я поплелся домой, опечаленный, с горящей головой

- Что с тобой, Коля? - воскликнула жена, встретив меня дома.

- Пчелы,- едва мог молвить я.

- Папа! Папа! - вскрикнул Лева, увидев меня.

 Мой странный вид напугал его и он громко заплакал.

- Коля, обмой голову холодной водой, обмотай ее полотенцем и ляг в постель. Левка, успокойся, ведь это наш папка. Погладь его ручкой! - сказала жена, взяв сына на руки.

Сынок, успокоившись, коснулся ручкой моей головы.

Лежать на подушке было больно мне. Я всю ночь промучился. На другой день я был вполне здоров, но опухоль головы еще не вполне спала.

Так я получил первые "крещение" по пчеловодству.

Один раз я дал очень-очень немного меда сыну. Осторожно взяв его в рот, он скоро выражением своего лица показал, что мед ему понравился. Я стал иногда угощать его таким полезным лакомством. И это было единственное в то время для меня лакомством.

Мура или ее сестра, которая продолжала у нас гостить, т.к. шли школьные каникулы, часто гуляли с сыном по совхозному парку. Иногда с сыном уходила гулять соседская девочка.

Я однажды, когда девочка вернулась с такой прогулки, жена обнаружила, что на одной ножке сына нет туфельки. Эти туфельки я сам сшил сыну из кожи.

Мура сразу же пошла искать туфелек, но не нашла его. Пришлось сшить более легкие - из материи.

В июле пошли дожди и шли до самой уборки хлеба.

- Урожай нынче хороший, а дождь помешает его взять, - сказал заведующий, смотря на сплошные тучи.

- Хорошо еще нет совершенного ветра, дождь ровный, хлеб не повалится - промолвил старший рабочий Федор.

- Хлеб стоит ровно, и все - таки его не возьмешь , а ведь через два-три придется приступить к уборке.

- Если дождь не прекратится, то знаете, его нужно косить частями, частями сушить в сараях, а потом уж молоть, - высказал я свое мнение.

- Да, так наверное и придется поступить, а не дадим хлебу погибнуть.

Такой разговор происходил в конторе совхоза дня за два или три до начала уборки хлеба.

А дождь шел и шел.

Мне отчасти нравилась такая погода. У меня было много свободного времени, и я тогда больше находился в обществе своей семьи. У нас теперь гостила т. Нюра - теперь учительница.

Время от времени я выбегал из квартиры и под дождем рвал на огороде молодую морковь, которая к тому же росла близ нашей квартире. От дождей, шедших уже несколько дней, она бойко росла.

Морковь была так же лакомством для сына, он кушал ее с большим удовольствием и старался угостить ее маленькую Лялю.

Через день прекратился дождь

У нас в совхозе дали день подсохнуть хлебу, а там началась его уборка.

В конце лета меня командировали в Москву по делам совхоза.

Там я посетил с\х выставку, находящуюся близ Крымского моста. На месте нынешнего парка КО им. Горького

Много я ходил по выставке. Тогда только еще возрождаться у нас в стране промышленность и сельское хозяйство. Все это и отражено на выставке.

Страна продолжала жить страхом за жизнь В.И. Ленина, который продолжал болеть! Это омрачало нашу радость, которая было охватила всех нас после окончания гражданской войны и возрождения сельского хозяйства молодого государства

Из Москвы я привез впервые столичные гостинцы своему сыну.

А сын резвился, внимательно всегда слушал наши рассказы с удовольствием и любовью рассматривал рисунки в книгах.

Осенью произошли перемены в совхозе. Заведующего, который был очень культурным, гуманным и хорошо знал сел хоз. перевели в более крупный совхоз, и вместо него назначили в наш совхоз человека, который по внешности мало внушал к себе доверие, как работник сел. хоз.

Совхоз наш стал считаться отделением соседнего совхоза, контору нашу ликвидировали, и я стал значиться лишь пчеловодом. Это мероприятие проводилось по ....... Экономически было выгодно.

Началась зима, и в нашем совхозе ликвидировали пасеку - ульи и в снег и в холод пришлось доставить на санях по распоряжению треста области в совхоз другого района.

Нужно было думать, что на наших пчелах плохо скажется такое несвоевременное и длинное путешествие. Но приказ надо было выполнять, и он был выполнен.

Я остался не у дел. Бывший заведующий совхоза предлагал мне ехать к нему заведовать одним отделением его совзоха.

Но это отделение было далеко от города, да к тому же мы твердо решили перейти на педагогическую работу. Я отказался от предложения.

Сыну нашему исполнилось два с половиной года. Кончился его младенческий возврат, который продолжался еще у дочки.

Меня приглашали работать в соседний детский дом. К такой работе я и жена моя считаем себя вполне готовыми.

Глава третья

1.

Детский дом им. Филина был расположен в бывшей помещичьей усадьбе. Это красивейшее место.

В центре усадьбы белеет двухэтажный дом. К восточной и северной сторон находится парк из толстых лип. С южной и западной почти в плотную к нему примыкают фруктовые сады. В западной части сад отлого спускался и примыкал к дороге, мощенной булыжным камнем. За дорогой начинался огород, огибаемый с трех сторон рекой Осётр.

В разных местах усадьбы находились служебные домики и хозяйственные пристройки. К одному такому домику, стоящему на окраине усадьбы. Я в апреле месяце  в погожий день подвез на детский дом подводе свою семью.

Жена моя, державшая на руках дочку Олю, вошла в комнату, обвела глазами убогую комнату, присела на узел с постелью, положенный мной на пол, и зарыдала.

-  Ну что ты, что ты, милая? – всполошился я.

- Куда ты нас привез, Коля? Разве можно жить в этой развалюхе?

- Какая же эта развалюха! Устроимся и будет здесь нам хорошо, - пытался я утешить жену.

На руках у нее заплакала девочка. А сынок, держась за мою руку, с недоумением смотрел на нас обоих. Потом  и он стал утешать маму.

- Мамочка, не плач, не плач!

- Коля, как хочешь, я здесь не останусь, уйду отсюда!

- Милая, куда же ты от нас уйдешь? Поживем немного , потом нам отремонтируют этот, и хорошо в нем заживем. Ты увидишь, какие хорошие места, а сколько здесь хороших людей, - говорил я, продолжая успокаивать жену.

Я сам понимал, что домик, в котором отвели нам квартиру,- заволгожила???. Но помимо его, другого свободного места под квартиру нам не было. Согласился занять ее потому, что думал, что для нас это временная мера.

Жена по немного стала успокаивается. Я поспешил отправить лошадей. Потому вернулся и стал помогать жене устраиваться в квартирке. Одновременно готовили покушать себе и детям. После завтрака вскоре доченька заснула, а я с сыном вышел погулять и показать ему новое для нас место, ведь он у нас стал большой, ему 2 года и 8 месяцев.

2.

Я стал работать в детском доме пчеловодом-руководителем. В мои обязанности входили весной, непосредственно, работу на пасеке, руководить детским домом ребятами, выбирались со мной на пасеку, и нет … же было звание пчеловода и я уже работал почти два года на пасеке совхоза «Мильшино». А жена пока и здесь должна была заниматься с нашими детьми.

- Хорошо все-таки здесь. Какой красивый парк, а сколько садов!- сказала однажды Мура, познакомившись внешне с усадьбой детского дома.

- Да, кругом тут хорошо, а вот как все поставлено в детском доме – плохо, возразил я.

- Что же плохое?

- Ну, вот слушай: одеты ребята плохо, часто недоедают. Хозяйство здесь большое, а двое убитых лошадей. Кормить нечем, и много другого плохого.

- Кто же в этом виноват? Может быть, ты, Коля, просто еще не разобрался?

- Не знаю, может быть. Поживем – увидим.

Однако, работаю в детском доме, я скоро установил и причины такого состояния хозяйства детского дома.

Несмотря на экономические трудности, которые еще наблюдались в нашей стране. Детский дом снабжался всем сравнительно хорошо. Но кичливое поведение заведующего, узость его в хозяйственных вопросах, пьянство его подчиненных, в первую очередь, завхоза мешает детскому дому жить нормальной жизнью.

Вскрыв все это, я посвятил в это жену свою, говорил об этом в разговорах с людьми, которые должны были заботиться о благосостоянии детского дома. А ведь в нем находилось детей около 70 человек, персонал, обслуживающий его, состоял из 20 человек.

Но еще больше года детский дом продолжал жить прежней жизнью.

В течение еще года ребята, большинство которых ничего не делали, продолжали недоедать, и, вместе с тем, по всей усадьбе валялись брошенные  коржи хлеба.

По прежнему поле, принадлежавшее детскому дому, по настоящему не обрабатывалось, трава в садах косилась на испольных началах предприимчивыми крестьянами, и две лошади всю зиму почти голодали.

Сады перед съемом яблок сдавались деревенским ростовщикам, а детский дом не видел ни денег за сады, ни яблок.

При детском доме имелись огороды, а овощей на зиму приходилось завозить из города.

Я и жена стали понимать, как же все неправильно все ведется в детском доме. А чтобы изменить все это, чтобы детский дом зажил настоящей жизнью, на это требовалось время, и мы должны здесь сыграть какую-то роль.

Конечно, наши дети были так еще малы, что не могли на себе ощутить ненормальность окружающей их жизни.

Мура все свои силы отдавала своим детям, ограждая  пока их от всего ненормального. Благодаря ее усилиям в нашей квартире стало чисто, уютно. Дети наши были чисты, опрятно одеты, сыты

А было ли это у детей детского дома? Мы сомневались, стали бы сомневаться и наши дети, если бы они понимали.

Но все таки сын наш по своему кое что понимал.

- Мама, почему тут страшные ребята? – спросил однажды сын. Она шла с детьми по аллее, сына держала за руку, а дочку несла на руках. На встречу им попались ребята.

- Чем они страшны?

- Они очень грязные, волоса длинные, они рваные. Камни бросают в крыши. Бегают с собаками

Мальчик наш все это видел уже не один раз и по своему понимал.

Мама стала часто рассказывать о детях, у которых нет папы и мамы. Об этих детях, у нас заботилась советская власть.

- А наших детдомовских ребят никто не любит? – спросил раз сын маму.

- Нет, Левочка, их любят.

- Почему же они такие плохие?

- Помнишь, сынок, как вначале было у нас в квартире, когда мы туда приехали – было плохо, а теперь хорошо у нас?

- Хорошо.

- Вот с детдомовскими нашими ребятами было плохо, а скоро будет хорошо.

3.

Прошел год. Здесь скоро начала ходить дочка. Часто сынок стал водить ее на прогулку по комнате. Мы часто любовались тем, как братик заботился о сестренке, и привыкли к этому.

Однажды мама занималась житьем, я отсутствовал, а Лева по обыкновению занимался сестренкой – водил ее, что-то рассказывал. Вскоре наши детки замолкли в кухоньке. Мама бросилась к ним и увидела, что Лева пальчиками отрывает от печки кусочки глины, кушал их сам и усердно угощал свою сестренку.

- Что же вы делаете, Лева?

- Конфеты едим.

Значит нужно им было давать что-то взамен глины.

Живя в семи километрах от города, я часто туда ездил или ходил пешком по ж\д и вместе посещал свою маму. Она этому очень радовалась, был и я очень доволен, что часто вижу свою старевшую маму! Я этого очень желал, когда проживал в Орловской области.

Но я их города иногда привозил своим детям гостинцы, покупая их в нэповских магазинах на свои скудные зарплаты в детском доме. Нужно же было им заменить глину.

Не раз мне приходилось на правах воспитателя  ночью дежурить в детском доме. Бывало больших трудов стоило уложить ребят на сон.  Не раз, не два пройдешь по спальням, прежде чем они успокоятся. Даже в летние ночи в спальнях был тяжелый воздух – это потому что ребятам редко мылись в бане, редко у них менялось и носильное и постельное белье.

У ребят был тяжелый сон, многие из них издавали храп.

Под утро дети крепко спали. Мне – дежурному, свободно можно было выйти на свежий воздух.

Как чудесно было летнее утро. Восток пламенелся, липа парка еще дремали, но в них уже возились и издавали щебетанье птицы, голубые ели главной аллеи парка от росы блистали. А какой ободряющий, замечательный воздух, разливался воздух.

Замечательное место, подаренное детям сиротам. Им бы только здесь радоваться, крепнуть, набираться сил и вбирать в себя все то, что  им потребуется в их жизни взрослых и чем они будут служить своей Родине.

А пока этого у них нет, а нужно им дать, обязательно дать!

В этих поэтических местах суждено жить и развиваться и нашим детям. Но и они получатся правильное развитие, и места эти воспитывающие будут на них воздействовать, когда они здесь будут видеть, что хорошие места соответствуют хорошей жизни д/д детей.

Были в это время в д/д особенные дни, когда ребята выходили из своих обыкновенных и непростых дней. Эти два дня были отведены празднованию юбилея годичному существованию д/д.

К этим дням из города завозили много продуктов и из них варилось, пеклось, жарилось много разных блюд. В самые дни съезжались множество гостей из города. По всей усадьбе начинались гуляния, у дома играл баянист. Потом и гости, и хозяева садились за накрытые в зале дома столы и начинались речи и угощения.

Дети д/д с жадностью все уничтожали, что им подавали, они чище выглядели – на них чистенькие платья, рубашки. Выражение на их лица были радостные.

Так празднично выглядели ребята в эти дни! А нужно, чтобы они всегда так выглядели!

Сын наш с восхищением смотрел на детей д/д и, наверное, думал, что сразу и навсегда «плохие» ребята куда-то исчезли, а появились «хорошие» ребята. Ему хотелось в это время быть вместе с ребятами.

Я видел, что некоторые ребята охотно включались в полезную работу. Так, со мной на пасеке с удовольствием стали работать два мальчика и две девочки. Также охотно с учителем-стариком работали два мальчика при парках. А нужно, чтобы все ребята стремились к этим работам и охотно трудились, получая навыки в труды и знания, главным образом, практические.

4.

И это время для детей детского дома пришло.

Пришло через 1 ½ года (полтора года – прим. Сашеньки) и, особенно, с приходом к руководству детским домом из города партийца Павла Семеновича Трудолюбова, который в городе пользовался большим авторитетом среди партийцев. На него возлагалось большая надежда, что он сумеет. Подобрать работников д/д из энергичных, знающих дело и любящих детей, и что поставит дело в д/д так, что он заживет полнокровной жизнью.

Вскоре был новый состав руководителей-воспитателей, или были молодые люди и девушки, все комсомольцы. Заведующим по воспитательной работе и учебной части  был назначен учитель одной сельской школы К., имеющий немалый педагогический  стаж. Я назначен был заведующим всем большим хозяйством д/д.

Мне была дана другая квартира в большом флигеле, который стоял отдельно от главного здания д/д, и окружен был фруктовым садом.

В одной половине разместилась семья заведующего Трудолюбова, состоящая из него, жены и дочки 5 лет.

Мы разместились в другой половине флигеля, которая отделялась от квартиры Трудолюбова небольшим коридором и прихожей с комнатой с русской печью.

-А ты, Мура,  пока веди наше хозяйство. Здоровье твое слабое, тебе в помощь найти девочку лет так 12-14, - сказал я жене.

- Зачем она нам нужна?

- Ну, как же, она будет находится с нашими детьми. Тебе будет намного легче. Наберешься сил, начнешь потом работать.

Такую девочку мы вскоре нашли, заключили договор через сел совет, и она стала почти членом нашей семьи.

Девочка эта впоследствии оказалась таким замечательным воспитателем, что лучшего в то время для нас ничего не было.

Мы, трое заведующих, часто совместно решали вопросы, как повести жизнь в д/д. Здесь нужно начинать все по новому.

Каждый из нас высказал свое мнение с чего надо начинать работу и ее вести.

- Товарищи, больше проявляйте свою инициативу. Если у вам будет получаться хорошо, я буду всячески помогать вам.

- Работа у нас пойдет, но надо добиться того, чтобы наш д/д не был проходным двором, чтобы у нас постоянный контингент ребят, - высказал свое мнение завуч.

- Это едва нам удастся добиться, ведь в районе нашем лишь два детских дома, а беспризорные дети пока еще есть.

- Что ж будем считаться с фактом.

И работа пошла интересная и захватывающая, как всех работников д/д, так и всех детей.

5.

В течение полгода, как началась работа нового руководства д/д, жизнь дома изменилась до неузнаваемости, изменились к лучшему и ребята д/д.

Усилено началась политучеба среди всех работников д/д. В политучебу включались даже непосредственно неработающие в д/д. Например жены – моя и заведующего Т. Молодой пропагандист А., прикрепленный райкомом к д/д и приезжавшему к нам из города два раза в неделю.

До сознания каждого слушателя политучебы тогда доводилось, что после смерти Вождя партии В.И. Ленина каждый должен удесятерено работать, каждый на своем месте.

- Товарищи, на наших занятиях вы должны быть активными. После того, как заслушаете цикл лекций. Я буду проверять ваши знания. А вы, получая политзнания, должны применять практически в своей повседневной работе, - обратился к слушателям пропагандист А. в начале занятий.

- А мы вот не работаем, - сделала замечание жена Т.

-  Как не работаете? Ведете вы домашнее хозяйство? Ну вот там и применяйте свои знания. А, наверное, скоро будете работать на какой-либо службе.

Очень хорошо стала налаживаться воспитательная работа с детьми. Молодые воспитатели, руководимые завучем К., энергично стали выполнять свои обязательства, одновременно стали вести подготовку к организации в самом д/д  школьных занятий. Воспитанники были охвачены различными кружками.

Значительно выросла культурная работа среди воспитанников. Из города стали привозить в библиотеку - передвиженку, и многие ребята стали читателями ее. Все воспитатели и мы, заведующие и наши жены, составили драматический кружок и стали часто ставить в самом д/д спектакли. Обычно спектакли ставили рано, на них участвовали все ребята д/д и ребята всех работников. Всегда на спектакле была и наша Паня с сыном и дочкой.

На спектакли мы стали привлекать крестьян из ближайших деревень, в которых мы, взрослые, тогда стали вести большую просветительскую работу по политическим, антирелигиозным и сельскохозяйственным вопросам. Стала заметно изменяться вся экономика д/д.

Улучшилось питание детей. На столе у них стали часто появляться пироги, белый хлеб потом стал постоянно. Яблоки велись почти весь год, очень часто кушали мед.

Ребята стали лучше одеты: обувь, платья, одежда, постельное белье и носильное было свежее и в двух комплектах.

В д/д были организованы для детей мастерские столярная, швейная, сапожная.

В сельском хозяйстве д/д так же произошли большие изменения. Прежде всего мы отказались от большого количества полевой земли, оставив в хозяйстве до 30 га. Это потому, чтобы вести на этой площади культурное полеводство. Правильно было поставлено дело на большом огороде д/д. Восстановлена была оранжерея для выращивания ранних овощей и цветов. Восстановлены работы в плодовом питомнике, в парниках и на пасеке.

Стало развиваться животноводство д/д. Стало расти количество лошадей, появились коровы, свиньи, овцы, кролики.

Работая по хозяйству в д/д, я свободно применял свои знания, полученные мною за несколько лет моего пребывания на рабфаке с/х академии и на работе в совхозах.

При д/д была организована из детей обширная хозяйственная комиссия. Через нее мы стали вовлекать во всю хозяйственную жизнь д/д всех воспитанников. Считались, конечно,  с их возрастом и их желанием.

Прекратили отдачу ростовщиками сады: стали  их использовать сами. Траву во всех обширных садах косить стали сами, для косьбы составлялась большая бригада из рабочих д/д, мужчин воспитателей, нас, заведующих, и старших воспитанников. И сена у нас стало так много, что хватало большому количеству животных д/д.

Многие воспитанники очень любили собак. И здесь была использована эта особенность д/д. Охране всей громадной территории была возложена на собак, с периодическим обходом усадьбы нами, заведующими. Днем собаки на привязи,  уход и кормление велось их «хозяевами».

Благодаря всему этому жизнь в д/д потекла так хорошо, что д/д быстро завоевал авторитет среди населения ближайших селений, о нем заговорили в городе и области, он стал ежегодно участником районных с/х выставок, к нему стали обращаться за помощью по многим вопросам.

Из города часто стали приезжать в гости районные работники. Жизнь в д/д 4-5 лет била ключом. Воспитанники были жизнерадостные, чувствовали уверенности в себе, получали практические знания по многим специальностям.

 В свободное от работ время жили интересным и веселым обществом воспитатели и руководящие работники д/д. Обычно все собирались в квартире заведующего Т., сюда же приезжали гости из города, и начиналось здесь хорошее время препровождение: раздавался то и дело здоровый смех, задорный разговор, спор, а то пение и музыка. У Т. Было собственное пианино, и он хорошо на нем играл.

Моя жена всегда принимала участие в этих вечерах, она заметно стала лучше себя чувствовать.

6.

Окруженное нашей заботой и любовью, общаясь с жизнерадостными и довольных детьми д/д, с прекрасной природой, дети наши также заметно развивались.

Они теперь часто стали посещать ребят из д/д, к которым их водила Поля. Среди ребят у них появились друзья, с которыми проводили много времени, да и у самой Поли там были уже подруги. Поэтому они туда охотно шли, а мы им не препятствовали. Мы знали здоровую обстановку в д/д и отличное поведение детей. Летом они с ними проводили время на физкультурной площадке, а зимой с салазками или лыжами на горках, которых здесь было множество.

- Какие хорошие ребята д/д,- теперь говорил Лева, возвращаясь от ребят домой.

- Чем же они стали хорошие? - спрашивали у него мы.

- Они не ругаются, не дерутся, мы с ними играем хорошо.

- Ух как их полюбили ребята!- дополняла в таких случаях Поля.

И мы за них спокойны. Мы знали, как благотворно на них влияла вся обстановка д/д. Питались они хорошо. Излюбленным для них был мед и простокваша, которые они поедали ежедневно. А как благотворно на них сказывалась местная природа. У нас в д/д было много зелени и почти все лето цвели растения, особенно здесь славно было во время цветения сирени и яблонь, которые окружали наш флигель, целыми днями звенели песни птиц.

Подпись на обороте:
 "На память дорогому папе и дедушке, от детей и внуков - Соломенцевых. г.Венев. 10/X 1926 г."
Слева-направо: сын Лев, отец Николай Никитич Соломенцев, жена Марфа Яковлевна, дочь Ольга

Дети наши росли крепышами. Уже несколько раз мы отсюда ездили в гости к дедушке в Орловскую область.

- У дедушки мы будем работать, помогать ему,- перед поездками говорил наш сын.

- Чем вы ему поможете?

- Будем стеречь цыплят и гонять из сада воробьев.

В первый раз в 1926 году до сенокоса я поехал с женой и детьми к дедушке. Проезжая через Тулу, я купил сыну тульскую гармошку, и сын стал целыми днями играть на ней.

- Гармонист, валяй, играй, мы тебя послушаем,- говорили пассажиры в вагоне

- Музыкант, милый, сыграй нам, а мы попляшем,- говорили девушки в деревнях, которые мы проезжали на наемной лошади после поезда, направляясь к дедушке.

И сын, сидя в повозке, вдохновенно играл только ему известные мелодии.

После не однажды ездила жена с детьми к дедушке без меня.

Возвращаясь от дедушки домой  через Москву мы там посещали родственников, были в кино, в цирке.

Все это не портило детей, они, наоборот, больше развивали впечатление их обогащалось, но они по прежнему были скромными, спокойными детьми.

Дома они много играли с дочкой заведующего Талей. В играх сын обыкновенно стремился воспроизвести то, что на него производило более сильное впечатление.

Так, побывав в цирке, он большее впечатление получил от львов, и в игре стал им подражать.

- Давайте играть в цирк, - сказал однажды Лева сестре и Тале.

- Хорошо, хорошо, давайте играть в цирк!- заликовали девочки.

Стулья, табуреты нашей квартиры – все пошло на строительство «цирка».

Лева залез во внутрь «цирка» и стал грозно рычать.

- Девочки, а вы подходите к клетке и смотрите на льва,- предложил мальчик.

Но стоило Тале приблизиться к «клетке», как «лев» бросился на нее и укусил ей руку. Неистовый крик раздался в комнате. Таля зажала руку и побежала в свою квартиру, а дочка с испугом поглядывала на свирепого «льва».

В игру, конечно, вмешались мамы, и ее пришлось детям прекратить.

- Я же был лев, а львы дикие и кусаются, - в оправдание свое говорил сын

Прошло немного времени, и дети продолжали другие игры.

7.

Летом, когда начиналась срочная и напряженная моя работа на детдомовской пасеке, сын стремился помогать мне в работе.

- Папа, я буду сейчас помогать тебе,- однажды во время роения пчел сказал мне сын.

- Нельзя, тебя искусают пчелы!- ответил я.

- Я их не боюсь!

Через некоторое время, когда я с мальчиками д/д осматривал одну пчелиную семью, мы услыхали пронзительный крик сын.

Оказалось, что сын, надев для защиты от пчел на себя халат, шел, однако, с открытым лицом ко мне на пасеку. И вот одна пчела наскочила на него и прижалила его под глаз. Сын, закрыв лицо руками, бросился домой. Я поспешил ему на помощь. Мама уже ему помогала, обмывая его лицо холодной водой, приговаривая:

- Ах ты мой неудачный пчеловод.

- Я говорил тебе, что пчелы будут кусать тебя! – сказал я

Сын вскоре успокоился, лицо сразу вспухло, и глаза глядели из маленьких щелочек.

Приезд в гости т.Нюры и д.Миши.

Зимой Лева стал хорошо кататься, несмотря на свой 6-ний возраст. Он часто ходил  с детдомовскими ребятами кататься на горке. Доверяя опытности ребят, мы пускали с ними сына.

 Однажды ребята принесли сына с катания на руках почти бесчувственного.

 В этот раз ребята, не довольствуясь небольшими горками, решили кататься с крутой железно-дорожной насыпи (ж.д. была от нас близко). Сын, конечно, последовал примеру ребят. И вот  результат.

При спуске с насыпи, когда лыжи взяли большой разгон, одна лыжня своим носом врезалась в снег: сын кубарем полетел вниз, сильно ушиб головой, он впал в беспамятство, глаза опять заплыли, под ними были синяки.

Опять наше беспокойство во время ухода за сыном, а после, когда он приходил в норму, гордость за него, за его «мужество».

Мы однако, довольны были, что ребята д/д крепко полюбили наших детей, что они не обижали их, по своему заботились о них, где это нужно было, и что никогда не было случая, чтобы они выманивали что-либо у наших детей.

И поэтому нас особенно поразил однажды такой случай:

В летний день, наигравшись с детьми, сын вернулся домой, Поля с дочкой 6 лет куда-то ходила по делам.

Окна в комнатах были открыты. Был яркий день.

Лева немного повозился со своими игрушками, а потом сразу обратился к маме, занятой чем-то в комнате

- Мама… - сказал сын, а затем произнес три скверных ругательских слова.

- Как ты смеешь, негодяй! Кто тебя научил?- Крикнула мама, намереваясь наказать сына.

- Не наказывайте его, Марфа Яковлевна! Это мы виноваты,- раздались выкрики через открытое окно детских голосов.

Это кричали его друзья из д/д, которые, видно, хотели проверить на нашем сыне силу своего воздействия.

Мама не наказала сына. Она передала мне, когда пришел домой, об этом исключительном случае с сыном.

Мы оба побеседовали с сыном. Внушали ему, что хорошие дети не говорят скверных слов, и сын дал обещание больше никогда не говорить этих слов.

Болезнь наших детей.

Дети наши росли. Жена окончательно окрепла и решила приступить к педагогической работе, тем более, что материальные возможности у нас были незначительные от моей зарплаты, а в семье с каждым годом прибавилось больше расходов.

Работать в д/д, как жене руководящего работника д/д, ей было нельзя. Она вначале стала работать секретарем в артели, которую образовали  местные крестьяне, занимающиеся добычей бутового камня, очень хорошо, что она ближе стала общаться с крестьянами, но долго ее не могла удовлетворять однообразная работа.

Она решила работать в школе. В то время в городе открыли педагогические курсы по переподготовки учителей, и жена стала слушателем этих курсов. Поселилась она в городе у мамы, а мы - я и дети стали часто навещать ее.

Однажды мы втроем возвращались из города вечером в поезде. Доехали до нашего полустанка, который находился в километре от д/д. И нам пришлось идти пешком километр.

Дело было зимой. Стоял крепкий мороз, поэтому у детей моих стали зябнуть на руках пальцы. Дочка стала плакать, а сын, как мужчина, крепился.  Шли мы деревней, поэтому я завернул к председателю с/х, чтобы отогреть детей.

Когда мы в теплый дом, то у ребят сильнее залились пальцы, и дочка стала от боли кричать, а сын и тут показал свое мужество и крепился.

- Мороз, красный нос. Кто его не боится, того он не трогает. Правда, папа?-  рассуждал сын, когда пришли домой.

Тут он, видно, вспомнил слова из «Мурзилки», которую мы получали, и Поля всегда читала детям этот прекрасный детский журнал.

8.

Нельзя думать, что новая для д/д жизнь так и катилась гладко. Нет, были и в это время тяжелые события. Они не касались непосредственно наших детей, но они, безусловно, касались меня, а, стало быть, в какой-то степени касались и детей.

К счастью, этих событий было немного и при том они нарушали установившейся ритм жизни на короткое время.

- Ну Н.Н., принимайте новое пополнение. К нас прибывает группа ребят, завтра они у нас будут, - сказал заведующий Т. вечером завучу, только приехал из города.

- Из каких ребят состоит эта группа?

- Несколько из них уже взрослые ребята, видно, повидавшие виды.

- Вот это и плохо. Я вас – помните?- предупреждал, что нам нужно избегать от приема таких ребят. Ведь они могут испортить всех наших ребят.

- Вот и мы будем настоящие педагоги, если сумеет из них предложим испорченных ребят, сделать настоящих молодей.

- Да, и у нас были свои «плохие» ребята, а на протяжении двух-трех лет мы ведь общими нашими педагогическими мерами сделали уже из них настоящих людей. Но я боюсь, как бы эти настоящие люди не испортились.

- Ничего, ничего, не впадайте преждевременно в панику.

И ребята были приняты. Двое или трое были рослые ребята, своим выражением лица они не внушали к себе доверие.

Их приняли хорошо. Они вымылись в бане, надели чистое новое белье, сменили кой что им из верхнего платья.

Было это в конце зимы 1927 г.

А через месяц после этого и случилось то, - неприятное - от чего и себя и других мысленно принимал ругать, почему нельзя было все это предупредить.

Из вновь прибывших ребят взрослые исподволь подбивали ребят на дебоширство, и слабые из них поддавались им. Они, видно, в течение нескольких дней, незаметно для воспитателей, накапливали у себя под койками дрова.

 И одним ранним утром перед завтраком, началась в доме, на верхнем этаже «бомбардировка» дровами коридора и спален девочек.

Те, кто пытался из воспитателей или из девочек, а, наконец, из администрации показаться в коридоре или из спален девочек, как в него летели десятки поленьев. Получив ушибы, многие стремились скорее выбежать из коридора.

Так продолжалось более полдня. Была нарушена нормальная жизнь д/д, дети все ни завтракали, ни обедали. Что либо предпринять более решительное, не вызвавшее бы более тяжелые последствия, администрация не могла. Поэтому пришлось обратиться за помощью городской милиции.

Прибывшие милиционеры, пройдя на второй этаж дома, так же получили вначале удары поленьями. Но на то они и милиционеры, чтобы прекращать беспорядки, чтобы охранять от дебоширов жизнь советских людей.

Вскоре беспорядок был прекращен (и, конечно, без применения оружие и без пролития крови). Виновника дебоша (их было два подростка – один из вновь прибывших, другой наш) были взяты в город. Там вскоре над мини суд, свидетелями на нем были некоторые воспитатели и рабочие, и подростков, которым было почти 18 лет, приговорили к тюремному заключению на 3 месяца каждый.

Жизнь в д/д потекла прежним порядком.

Хрусловский детский дом 8 июля 1927 года

9.

- Вот вам и ваша воспитательная работа пошла насмарку… - сказал  на собрании воспитателей заведующий Т.

- Нет, я был прав, когда говорил, что нельзя нормальный д/д превращать в проходной двор… А дебоширам, какими явились к нам в дом в последний раз подростки, всегда могут подпасть под влияние более слабые волей нормальные ребята, - в своем выступлении сказал завуч П.

- Нужно прямо сознаться, что вы в своей работе проглядели и у вас под носом могли пришлые ребята возмутить всех ваших ребят,- сказал присутствующий инспектор.

- Я не скажу, что под влияние дебоширов подпали все наши ребята. Многие не подпали, но сами они не могли не допустить дебоширства, и не решились предупредить об этом администрации школы. Зато они себя показали с хорошей стороны, когда помогли милиции взять «главарей» дебоша,- сказал я.

После этого печального случая, воспитательная работа была усилена. Чаще стали проходить в зале комсомольские собрания.

А через пять месяцев произошло еще одно печальное событие, виновником которого теперь был один лишь воспитанник д/д «отсидевший» тюремного заключения и принятый вновь в д/д из жалости к нему.

Отношение сына к встрече Алек..

Жалкий, кривой на один глаз, с лицом, изрытым оспой – пришел к нам Алеша. Он стал просить заведующего пожалеть его и взять опять в д/д. Его пожалели, он был хороший столяр, хороший сапожник, но вновь работать по своим специальностям он не мог, т.к. здоровье его было слабое и он терял зрение на второй глаз.

- Алеша, может быть хочешь быть старшим по охране сада?- предложил я

Дело было летом. В наших садах было много яблок. В каждом саду был построен шалаш, и по очереди несли охрану садов воспитанники д/д.

- Я согласен быть старшим по охране садов.

Я выдал ему дробовое оружие, выдавал ему иногда дробь и патроны.

 Все лето охрана садов хорошо. Ребята, охранявшие сады, поздоровели, загорели. Поправился и Алеша.

 Пришла осень. Все ребята д/д занялись учебой, а Алеша больше лежал на койке – он ничего не мог делать.

Наступила зима. И вот 2 декабря в воскресение свершилось…

Я со своей семьей завтракал.

Вдруг к нам, во флигель, прибежали два воспитанника с криком.

- Пожар, пожар! Горят конюшни – кричали ребята.

Я и заведующий, который так же был у себя на квартире, выбежали из дома и увидели пламя огня над конюшней.

Прибежав к пожарищу, мы увидали, что вместе с работниками суетились и воспитанники, спасая от огня, что можно спасти.

Прибежали на пожар и крестьяне.

- Смотрите, смотрите, горит рига! - крикнули ребята

И на самом деле горела «свечкой» рига, которая была деревянная, сухая, крытая дранью. В риге у нас были машины, приготовленные для тёрки клевера.

Спасти что либо из риги нечего было и думать.

Сердце мое обливалось кровью, ведь горели мои и всех нас труды! Но мускулы работали неустанно, неустанно работала мысль: «Кто же виновник всего этого. Мы, старшие?»

Но мы, партийные и беспартийные, вкладывали в жизнь всю свою душу, отнимали время у своего отдыха, чтобы успеть во время все сделать, чтобы нам не стыдно было перед Родиной за наш д/д.

А через небольшое время открылась и вся тайна нашего несчастья.

Неожиданно явился к пожарищу председатель райсполкома Ф.

- Сейчас явится к вам городские пожарники с машинами и помогут вам. А вы, товарищи,- обратился к нам администраторам д/д,- пойдемся в дом, и я вам расскажу историю, связанную с вашим пожаром.

И вот история. И конюшню, и ригу поджег наш же воспитанник Алеша Лягушкин в то время, когда у всех в д/д шел завтрак. После поджога Лягушкин побежал к линии жел. дор. и бросился под колеса проходящего в то время пассажирского поезда.

Поезд остановился около нашего полустанка. Из него вышли пассажиры, в их числе был и наш председатель, ехавший домой из Москвы. Из под вагона извлекли человека. Ноги у него были отрезаны, но он еще был жив. Это и был наш Лягушкин. От боли он страшно кричал и ругался. Но, когда он успокоился, то успел сказать, что он сделал поджог в д/д и что все подробности сказаны в письме, находящемся. Письмо извлекли. Оно было в целости. Из письма узнали, что воспитанник д/д Алексей Лягушкин – был сирота. Отца его, участника эсеровского восстания в 1918 г, расстреляли, и он, сын, подрос и решил мстить советской власти за отца. Он и мстил чем мог. Летом, в прошлом году, он поджигал главное здание д/д, но не удачно. Поэтому же он участвовал в дебоширстве. И, выйдя из тюрьмы и устроившись снова в д/д, он решил прежде убить одного воспитателя Б. И рабочего П., в отместку за то, что на суде они были главными свидетелями и что только через них он попал в тюрьму.

Это намерение выполнить не удалось, т.к. у него не оказалось хорошего оружия. Ну, а после решил сделать поджог. Бросился под поезд потому что жизнь ему не нужна – он скоро будет совершенно слепым.

Вот тайна истории жизни одного человека, рядом с которым мы жили и ни кто из нас, ни старшие, ни ребята,  не знали, что тлело у него в душе.

Может быть по тому, что тогда на наших плечах так много лежало дел, что смело брались за них, часто видели хорошие результаты их, а вот проглядывали, что среди нас  были люди, даже подростки, с темными уголками в их душах, и они были жертвами времени.

 Сам д/дом  от пожара ничего не потерял. Постройки его были застрахованы. Мы получили деньги, и построили вновь и конюшню, и ригу, лучше и удобнее прежних.

А вот души многих крестьян одной соседней нашей деревни мы не проглядели. Деревня была известна тем, что в ней многие крестьяне занимались бандитством. Ведь в этой деревне, правда из-под угла, были за короткое время убиты два милиционера. Из этой деревни были охотники, которые в темные ночи рубили леса. Но они все это делали так ловко, что пока не удавалось поймать кого-либо с поличным.

Из города и из нашего д/д ходили в эту деревню, проводить собрания. Ну, какие же они активны на собраниях люди, на словах все они были честные советские люди. А на деле?

А на деле они были плохие наши соседи. А ведь им была отдана при землеустройстве хорошая земля, которую землемеры могли бы срезать д/д, не откажись мы от нее.

В начале хорошей жизни д/д, когда у нас были еще ночные сторожа, была совершена из сушилки кража чистого, еще хорошего,  детского белья, и, конечно, не без участия «соседей», которых навели на цель наши «сторожа».

Однажды летом на наши клеверные поля «соседи» запустили табун своих лошадей. Мы лошадей загнали к себе на двор и их хозяева, придя навыручку конечно, стали нас же ругать.

- У нас новые помещики появились!- кричали они.

- И вам, граждане, не совестно делать такое сравнение. Вы позабыли, что у помещика были сотки хорошей земли и он вас гнул за каждую свою травинку, за каждую ветку. А в д/д мы оставили себе только 30га полевой земли, а владельцев этой земли насчитывается около 200 человек, и все-таки вы нас обижаете,- сказал я им.

- Правильно, понимаем. Будем дальше умнее, будем вашими хорошими соседями. А уж лошадей то наших отдайте.

Я лошадей отдал, взяв, лишь для видимости, от них подписки, что впредь они не будут пускать на д/д поля своих лошадей.

А осенью в темные ночи эти соседи появились в д/д парке любители строевых лип. Удалось, правда, им увезти две липы, и пришлось отучить засадой, в которую пошли и администраторы, и рабочие, и старшие воспитанники. Этих хитрых «охотников» не словили, но и то хорошо, что отучили их от парка.

А зимой «соседи» опять проявили себя. Во время спектаклей, которые мы «осуществляя смычку города и деревни» устраивали для крестьян ближайших к нам деревень. Крестьян стало ходить к нам много. Стали появляться в «разгар» спектакля группа молодых «соседей» деревни. Два раза они срывали наш спектакли били керосиновые лампы и бросались на крестьян других деревень.

Помогла здесь нам опять таки «засада», но не наша, а милицейская. С утра приехали к нам трое милиционеров в штатской одежде и заняли одну из свободных комнат дома.

- Вы начинайте свой вечер и не бойтесь о последствиях,- сказал нам один из милиционеров,-

- Пока никой нам помощи не требуется.

И начали спектакль, на котором присутствовали одни наши воспитанники. Среди них находились наши дети.

Я являлся ответственным лицом за вечер, и не покидал коридора, каждую минуту ожидая неспокойных и даже опасных соседей.

И вот они явились. Группа их небольшая, но они сразу, как вышли в коридор, стали хулиганить – свалили бак с кипяченной водой, разбили лампу, а один с какой-то угрозой побежал ко мне. В это время появились в коридоре люди с оружием в руках (эти были наши милиционеры). Они схватили хулиганов с их главарем «Сучком».

После их судили показательным судом, и они получили должно. И мы опять спокойно продолжали жить и работать.

Зимой этого же года моя жена получила назначение на учительскую работу в вечернюю школу подростков как раз в эту же непокойную деревню.

- М.Я. не будете боятся работать в этой деревне,- спросил жену заведующий Т.

- Буду работать, никто не увидит там моей трусости.

И жена стала работать. Почти каждый день я уходил ее встречать, деревня от нас была в версте

 Однажды с работы возвращалась одна. Выйдя их деревни, она услыхала, что за ней кто-то бежит. Она слегка повернула голову и увидела, что бежит группа людей. У нее сердце дрогнуло, но она как бы не обращая никакого внимания на бежавших продолжала идти неторопливым шагом. Эта невозмутимость женщины, идущей в поле одной, подействовала на людей (это были подростки) они остановились, еще немного посвистели и вернулись в деревню.

Жена выдержала павшее на нее испытание. И только своей выдержанностью победила невежественных людей.

Через год она учительница начальной школы в этой же деревне.

Так смелостью, твердостью мы боролись с встречавшимся нам невежеством.

Хрусловский детский дом 8 июля 1928 года

10.
(3-й блокнот)

Лева как уже большой мальчик понимал, что приходится переживать большие неприятности, что они часто задерживают нас и мы подолгу отсутствуем из квартиры.

- Папа, ты устал. Да? Садись скорей на диван, отдохни,- говорил сын мне, когда я вечером возвращался домой и, умывшись, входил в комнату.

Он старался без шума продолжать игру с сестричкой. Игрушки их были рассыпаны по всей комнате, но имели свой  порядок.

- Да, милый, посижу и отдохну до прихода мамы,- сказал я.

Жена была на занятии в школе. Встречать было ее поздно, она должна была вот-вот прийти.

- Вон и мама идет. Мамочка пришла!- первым услышал сын в прихожей комнате шаги мамы.

- Ох, натерпелась же страху, пока шла по усадьбе д/д!- входя в комнату, сказала Мура.

- Почему, милая?- спросил я, помогая жене раздеться (стояла уже поздняя осень 1928г.)

- Только стала подходить к парку, как услышала лай наших собак, которые погуляли меня и направились в мою сторону,- начала рассказывать жена.

- Вот ты, мама, испугалась собак. Крикнула бы «Чуркина»! и собаки не тронут тебя! - сказал свое мнение сын («Чуркин» был вожак собак).

- Я, сынок, так и сделала. Я остановилась у ворот. Как только собаки с лаем подбежали ко мне и остановились, я стала ласково молить «Чуркина-Чуркин, милый, замолчи!» Собаки перестали лаять. «Чуркин» что-то им шепнул. Сам молча пошел назад, и собаки двинулись за ним. Я еще постояла немного и с бьющимся сердцем, крадучись, пошла к дому. Так вот шла до самого нашего дома,- закончила свой рассказал жена.

- Противные собаки, мамочку напугали, свое мнение вставила дочка.

- Ну, ребятки, кончайте играть, будем кушать. А собак я теперь не боюсь,- произнесла жена.

Как всегда дети собрали в ящик все игрушки. Ящик поставили в спальню на свое место.

Покушали, послушали чтение «Мурзилки» и в девять часов, как обычно, спокойно спали.

В другой половине нашего флигеля жила семья нового заведующего д/д К., который раньше был завучем в д/д. Заведующего Т. неожиданно для всех нас освободили от заведывания д/д, и отозвали его опять в город. Жаль, жаль! Ведь при Т. д/д стал жить полнокровной жизнью. Даже неприятные случаи при нем кончались для д/д благополучно.

Ну, что ж делать. Райкому партии виднее.  Но как-то дальше пойдет теперь жизнь в д/д. Как дальше пойдет жизнь моей семьи.

Хрусловский детский дом 8 июля 1929 года, конюшни

А жизнь пошли так. Новый заведующий оказался слабым заведующим. Если в должности завуча он был на своем месте, то в новой должности он бы не на месте. Скоро дисциплина, державшая в д/д почти три года, за исключением короткого дебоширства, на известной высоте, вдруг пала.

Неудачный заведующий К. Кое-как проработал около года в д/д. В райкоме учли неудачное назначение, сняли его с заведывания и прислали новое лицо на должность заведующего партийца М. Но этот горе «заведующий» с первого момента занялся пьянством и мог развалить в д/д всё.

Работать в таких условиях я не представлял себе и воспользовался предложением Райисполкома  перейти мне преподавателем по сел. хозяйству в школу крестьянской молодежи, вскоре переименованной в школу колхозной молодежи в большое село, находящееся от города в 15 км.

Для меня и моей семьи началась новая жизнь.

Глава четвертая.
Школьные годы

1.

В один из осенних вечеров сентября месяца 1929 года в нашей квартире в д/д шел вечер проводов меня на новую работу. Этот вечер организовали молодые воспитанники и учителя д/д.

- Желаем на новом месте служить верой и правдой нашей Родине, как служили здесь в д/д,- говорил воспитатель С., поднимая стакан с красным вином.

- Не забывайте нас. А если потребуемся, то взять всех нас к себе,- говорил другой П.

Под конец на вечере раздалось пение, которое начала Мура с девушками воспитательницами. После раздались звуки баяна. Это играл новый заведующий К., и пошли танцы.

А в спальне спокойно спали наши дети, и наш вечер им, оказывается, ни чуть не мешал. Я несколько раз заходил к ним. То поправить у них одеяльца, то поглажу по головкам, то осторожно прикоснусь губами к их щечкам. Завтра рано я уеду от них на новое место.

Утро то настало. Простившись со своими дорогими, я поехал. Семья моя оставалась здесь. Ведь жена работала учительницей в соседней деревне, а квартиры там для нее не было, да и сын только-только начал ходить в деревенскую школу в первый класс. Поживут здесь сколько можно будет. А на новом месте не было пока готова квартира для семьи.

Приехал на новое место, ознакомился с учителями. Походил по большому хозяйству школы с заведующим и с характеристиками учителей.

- Хозяйство наше большое, а порядка в нем нет,- со стремлением у юмору сказал мне заведующий.

- Да, все у вас перепутано с совхозом, сразу и не разберешься, что принадлежит школе, а что совхозу.

- Это пока. Скоро совхоз отсюда выедет на свою новую территорию.

Первый день за всем этим прошел. Вечером оказался один в своей комнате, и тоска охватила мое сердце. Каким мелом казалось мне все, что я оставил там в д/д. Как скучно мне без семьи, без их милый мне жены и детишек. Бросил бы сейчас все здесь, не понравившееся мне, и помчался туда к ним.

Сидел за столом и не знал, что предпринять, чтобы успокоить свою сердце.

- Можно войти? - вдруг раздался в двери бодрый голос …

- Увидал огонек к вашей комнате, решил, что приехал новый агроном, и пошел познакомиться, я – секретарь сельской парторганизации, - он назвал свою фамилию Ш.

- Я не агроном, я учитель и буду преподавать в школе «сельское хозяйство» - возразил я и назвал свою фамилию, имя, отчество.

- Я знаю. Но нам нужен сейчас агроном – назревают важные события в сельском хозяйстве. Вы, как мне известно, имеете большой опыт в сел-хоз, и будете работать у нас агрономом.

С этого момента началась моя работа агронома при школе, а вскоре и в совхозе.

Хозяйство в школе было намного меньше хозяйства д/д. Мне не трудно было включиться в него – руководить практической работой учениц школы, которые проводили дойку тех коров школы, работой мальчиков, которые ухаживали за двумя лошадьми школы. Руководить практической работой учащихся по очистке семян и подготовке их к весне.

А как приятно было надеть, после долгого перерыва учителем, чисто одетым в классе и проводить урок. За работой в совхозах и д/д я давно не испытывал этого чувства. И все-таки я все еще скучал о работе д/д.

Скоро наступила зима. По первому зимнему ко мне приехали в гости жена и сын на детдомовской лошади. Сын 8-ми лет был кучером и «охраной» для мамы.

Как же я обрадовался им. Пока я и жена беседовали о новостях из жизни д/д, о будущей нашей жизни здесь, сын успел обежать, наверное, всю территорию хозяйства школы.

Запыхавшийся, раскрасневшийся прибежал к нам сын и сказал:

- Папочка, у вас тут хорошо, лучше, чем в д/д. Тут так много садов, а какие большие липы в парке. Много сараев. А какая большая школа!

- Что же ты, сынок, везде успел побывать?- спросил я

- Везде! Познакомился с мальчиками школа – они хорошие, папа, я приеду скоро к тебе жить!

- Лева, хочешь оставить меня без твоей «охраны»? – спросила у него мама.

- Нет, я буду «охранять» тебя…

- Как же это – и хочешь приехать сюда и «охранять» маму там в д/д! Нет, милый, ты продолжай там «охранять» маму, как мужчина, вместо меня, и продолжай учиться. Чтобы вам легче было там, а мне веселее. Я возьму к себе дочку. Мы так договорились с мамой.
Через месяц я, побывав сам у своей семьи, и уезжая, взял с собой свою дочку Оленьку 6 лет. И жизнь у меня пошла веселее.

2.

Моя маленькая хозяйка была занята с утра до вечера: то она подметает полы, то их моет, моет чайную или обеденную посуду. Много у нее уходит времени на уход за своими «детьми» - куклами – тут уж не обойдется без стирки их тряпочек.

Я с вечера, перед сном, готовил пищу для следующего дня, чтобы потом весь день был от этого свободен и, вместе с тем, мы оба сыты целый день.

К одному с учителей приехала в школу семья, и здесь будет жить. В его семье есть девочка, почти ровесница нашей дочки, и теперь девочки часто играют вместе.

Я за свою дочку вполне спокоен, когда мне приходится по долгу отсутствовать из квартиры по своим делам.

А обязанностей у меня с каждым днем здесь становилось все больше и больше.

Наша партия взяла курс, после индустриализации страны, на коллективизацию в сельском хозяйстве.

Село наше большое – состоит из четырех слобод. Близ села находится несколько деревень. Вот во всех этих селениях и начались проводиться нашей партийной организацией беспрерывные собрания крестьян.

На собрания посылались в первую очередь, мы – учителя – партийные и безпартийные, с нами были крестьяне активисты. Мы разъясняли крестьянам из чего должна состоять коллективизация.  Разговоры, споры, с потоками пота на всех лицах, продолжались часто до поздней ночи.

Поздно я приходил домой. Дочка моя спала, постелив как умела себе постель. Я поправлял ее постельку, потеплее покрывал ее, осторожно целовал.

Кой что кушал и готовился ко сну, а думы летели к другим моим милым – жене и сыну. Часто думал о своей матери, которая жила тем, чтобы чаще видеть своего любимого сына.

Усталый я сразу засыпал. А рано утром был опять на ногах. Сразу шел проверить хозяйство школы. Потом приходил завтракать. Дочка обычно была уже на ногах

- Оленька, встала, умылась уже?

- Папа, я давно встала. Уж полы подмела. Теперь хожу кушать. А ты хочешь, папа, кушать?

- Хочу, милая. Сейчас будем кушать простоквашу. Ты не забыла, какая она вкусная?

- Помню.

Наши дети очень любили простоквашу, которую мы сами делали из сырого молока. Они любили так же мед. Каждый день они если и то и другое. Пожалуй, поэтому они росли здоровыми детьми. Нужно и здесь ладить такое же питание, чтобы они продолжали быть здоровыми и вырастали такими. Как много пользы могут дать здоровые люди своей Родине!

А там меня ждали уроки. Потом – хозяйство школьное, а там, наверное,  опять где-нибудь собрание.

- Товарищ агроном, сегодня будем проводить собрание на Торежневой(?) слободе нашего села. Ваше участие необходимо,- сказал мне однажды секретарь парторганизации, пригласив меня к себя в кабинет. Кабинет временно находился в нашей школе

- Хорошо. Наверное, из учителей не я один буду?

- Конечно. На собрании буду и я. Учтите, на собрании будет много крепких крестьян.

- Кулаков?

- Да, Но пока не будем на собрании называть их настоящим именем, чтоб до времени их не возбуждать. Приготовьтесь.

- Обязательно…

Собрание прошло, но на другой день у меня не исчезло неприятное чувство от собрания.

Кулаки понимали, что наступили для них последние дни, и всячески старались играть прежнюю роль в деревне – держать середняков около себя и быть их «друзьями».

Но почва уходила из под их ног. Скоро им придется пристать перед СУДОМ НАРОДА.

3.

А мои жена и сын жили там, вдали от нас, в прежней квартире. Вставали они рано утром, завтракали и затем начинали готовиться каждый к своим обязанностям – жена учит ребят, а сын учиться в школе.

- Как думаешь, мама, а папа и ляля спят?

- Папа конечно встал, а ляля спит.

- А что делает папа?

- Как дед и здесь – работает в хозяйстве, потом готовит завтрак, а то дочка скоро встанет.

- А им там хорошо! Мне хочется туда…

- Тогда мне совсем будет скучно одной. Потерпи, милый – они  вместе выходили из квартиры, закрыв ее на замок.

После обеда, придя из школы, они все время почти находились дома вместе.

Мама помогала сыну в выполнении школьных заданий. Потом они много беседовали. Сначала они друг другу рассказывали о своих школах, а потом переходили к мечтаниям, как они будут жить на новом месте.

- Мама, знаешь, к лету я еще подрасту, и тогда во все буду помогать папе.

- Как подойдет лето, ты об этом забудешь. Помнишь ты говорил, что там очень хорошо?

- Хорошо! Ребята мне там говорили – у них много лесов, а речки вот нет.

Мама потом что-нибудь читала.

Так у них шли день за днем, а мысли их были там, на новом месте, вместе с папой и дочкой.

Но к концу зимы новый заведующий д/д Ч.,- который не переставал пьянствовать, стал все больше нажимать на мою жену, чтобы она наконец освободила занимаемую квартиру.

- Мама поедем к папе, пусть они здесь живут.

- Туда сейчас мне ехать нельзя. Меня не отпустят до конца учебного года. Я переберусь в школу жить, а ты поедешь к папе.

- Мамочка, тебе одной скучно будет.

- Ничего, милый. Одной мне придется пожить месяца два.

И вот с началом теплых дней жена скоро перебралась на житье в свою школу, а сын в сопровождении верной нашей собачки «Найды» направился в город, чтобы там у бабушки подождать моего приезда, а потом поехать ко мне.

Считая себя вполне «мужчиной» он под охраной собаки благополучно преодолел семь километров до города.

А вскоре я, приехав в город, взял к себе сына

Но весенняя дорожная сырость да и волнение, которое пережил сын, плохо сказались на его организме. Он простудился, и вскоре он лежал в городской больнице.

В мае, как только закончен был учебный год, я поехал за женой. У нее был уже сын, выписавшийся из больницы вполне здоровым.

И вот мы ехали домой, побывав по пути у матери. Радостные и веселые. Весеннее солнце ярко светило. Пели птицы. Скоро мы приедем к дочке. Снова будем вместе. Впереди на ожидала интересная жизнь.

4.

Наша усиленная агитация возымела свое действие. К концу 1929 года в нашем селе был организован первый колхоз. В него вошли бедняки из всех четырех слобод. Три или четыре семейства середняков и одно крепкое хозяйство из 1 слободы.

Крепкое хозяйство было много семейное. Хозяйство это никогда не держало наемной рабочей силы. Члены семейства все с/х работы по дому проводили сами.  Мужчины хозяйства (а их было четверо) что называешь были на все руки. Это хозяйство поэтому не считалось у нас кулацким, и его приняли в колхоз.

- Товарищи, мы потрудились не напрасно – колхоз у нас организован. Мы все так же члены колхоза, и нам теперь укреплять его, - сказал заведующий школы.

- Колхоз большой, много земли, много лошадей, а работать то почти некому. А весна не за горами – сказал замечание учитель математики С.

- Нам придется еще постараться, чтобы к весне еще вступило несколько хозяйств

- Мы должны быть готовы к тому, что в случае надобности  можем встать сами на любую тяжелую работу. Мы могли бы на первое время помогать колхозу в работе всей школой. Но вот беда – у нас у самих еще больше хозяйство,- произнес я на собрании.

- Куда его денешь? Придется работать и там, и там.

- А по моему надо поступить так:  на договорных началах все наше хозяйство сдать в колхоз, и освободившись от него, полностью включиться нам в работу колхоза, да и в других деревнях придется нам работать, - высказал я свое мнение.

- Мысль мне нравится. Надо этот вопрос утрясти в городе. Завтра же поедем в город и там обо всем договоримся.

Придя вечером домой я с женой за вечернем чаем еще раз коснулись этой темы. Нас обоих радовало, что нас не придется заботиться больше о школьном хозяйстве. Мы представляли себе, как нам тогда можно во всю работать с колхозом, и очень хотели, чтобы к нас в колхоз вступило побольше крестьян, и чтобы в каждой близлежащей от нас деревне был колхоз.

Ведь тогда не будет отдельных земельных полосок – земля вся будет общей. Крестьяне будут сообща трудиться, и жизнь в последствии (и даже очень скоро) будет настоящей. А мы, учителя, сделаем их жизнь культурной. Идея партии,  осуществляемая в деревне через коллективизацию крестьянских хозяйств, замечательная идея! Я не будучи партийным, всей душой приветствовал кооперативный план Ленина. Познакомился я с ним еще в 1923, работая в совхозе «Мильшино».

Нашу беседу внимательно слушали наши дети. Сын учился уже во 2 классе, а дочь в первом.

- Папа, а летом колхоз не будет прогонять нас из леса? Мне ребята говорили – лес тут большой, и мы каждый день будем в ночь ходить, - сказал мне сын.

- Конечно,  не прогонит, если вы не будете ломать деревья, разорять птичьи гнезда.

- Нет, не будем…, сказал сын.

- Мы будем играть с детьми в колхозе, - сказала свое мнение дочка

Скоро из села выбрался на новое место совхоз. Все хозяйские постройки освободились. В них колхозники перевели своих лошадей, повозки, плуги, борозды.

А вскоре между школой и колхозом был заключен договор, и все школьное хозяйство перешло в колхоз.

Колхоз быстро стал расти – в начале нового 1930 года почти все крестьянские хозяйства четырех слобод вступили в колхоз. Вошли они под воздействием лишь нашей агитации. Хлопот было много.

А к началу весенних полевых работ, после появления письма «Головокружение от успехов» пошел отлив из колхоза, и опять наш колхоз стал таким же по числу членов колхоз, как и был в начале.

Мы, учителя, пришли в большое уныние. И воспрянули духом, когда, приехавший к нам представитель ЦК партии товарищ П. довел до нашего сознания, что колхозы будут крепкими только те, в которые крестьяне вступают без всякого нажима, и что скоро пойдут в колхозы и уже более из него не уйдут.

5.

Наступала первая колхозная весна. На высоких липах парка взволновано кричат грачи. Волнение охватило хозяев молодого колхоза – как то они справятся с весенними работами на большой площади земли.

Часто колхозники собирались вместе в просторной конторе колхоза и безконечно вели разговоры о надвигающейся работе.

- Товарищи, работа не за горами. Нужно заранее расставить наши силы так, чтобы все участки работы не оставались без людей,- говорил однажды на собрании колхозников секретарь сельской парторганизации Ш.

- Давайте сегодня прикинем, кто и где будет работать с начала полевых работ,- сказал председатель колхоза.

- Имейте в виду, товарищи,  что весь наш педагогический коллектив готов встать вместе с рядовыми колхозниками на любую работу, - сказал заявление на собрании заведующий С.

К весне в колхозе готовились настойчиво, не упуская ни одного дня, Готовили для посева семена, перебирали в подвалах семенной картофель, чинилась конская сбруя, из кузницы, сделанной наспех, из одного амбара и стоящей близ конторы весело разносились звуки наковальни – там приводились в полный порядок конские плужки  и борозды.

А в школе шли своим порядком занятия. Я вел уроки в пятом, шестом и седьмом классе. Теперь уже на уроках я освещал перед ребятами о колхозах и их значении в жизни у нас.

У меня все время перед весенними работами, после того, как я полностью освободился от школьного хозяйства, уходило вечерами  на участие в различных собраниях – колхозных, партийных и школьных. Я горел желанием быть везде активным и никак не пасовать в любом вопросе сельского хозяйства. Но я не забывал свои обязанности отца по отношении своей дочки. Ведь ранней весной еще было в квартире ни жены, ни сына, и моя дочка требовала от меня большого внимания. У меня было мало свободного времени, но успевал вовремя покормить и себя, и дочку, побеседовать с ней, ни раз помогал ей устроить в комнате баню. Но все-таки мне страшно хотелось, чтобы скорее, скорее жить полной семьей.

В деревне копошилось кулачье и всячески стремилось влиять на середняков и не допускать их в колхоз.

А весна творила свое дело: снег стремительно уползал с полей, с земли поднимался пар, дни становили теплее и теплее. Но вдруг оказалось, что руководство колхоза могло провалить всю весеннюю работу, а это было бы на руку кулакам, и очень плохо было бы для молодого колхоза.  Председатель колхоза запил, может быть здесь не дремало кулачество.

Скорее, скорее исправлять положение создавшееся в колхозе! И во время оно исправлено.

Председателем колхоза избрали б. секретаря парторганизации Ш. секретарем в парторганизации был избран заведующий школы С.

Хорошее, крепкое руководство стало у нас в колхозе и в парторганизации! И вовремя!

На кануне весеннего сева провели в колхозе беглый смотр готовности к севу, а на другой день начались работы.

Я возглавил группу пахарей, состоявшую главным образом из подростков и двух-трех взрослых пахарей. Сеяльщиков возглавил сам заведующий школы и он секретарь парторганизации С., а остальные учителя возглавляли другие весенние работы. Не легко давалось нам, учителям, эти работы, но виду не показывали, и вели за собой в работы колхозников.

В разгар сева я и выбрал время и съездил за женой и сыном и привез их домой. Теперь мне будет намного легче.

6.

Первый год жизни колхоза брал от нас много силы, так как рост он слабо. Индивидуальников в селе было еще много, и кулаки чувствовали себя превосходно.

Но это было самое интересное для нас время.

Во время справились с весенним севом. Потом начались работы по уходу за полевыми и огородными растениями.

В этой работе стали больше принимать участие наши учительницы. Например, на прополочные работы они привлекали колхозных ребятишек и с ними проводили эти работы.  Наши дети охотно принимали участие в этих работах. Усталые, но довольные они возвращались домой.

К началу уборочных работ в колхозе открыли для детей маленькую детскую площадку. Руководителями ее стали опять таки учительницы.

Наша дочка со своей подружкой стала там помощницей учительниц, и целый день проводила там.

- Я и Лиза целый день играли с ребятишками на площадке. Нам привезли нынче песку желтого, желтого,- делилась с нами своими впечатлениями дочка.

- Папа, а какой красивый в колхозе жеребец. Как его вывели из конюшни и стали запрягать в телеку, ух как он плясал и рыпал!- своими впечатлениями делился сын.

Я и жена так целый день были заняты работой, что мало уделяли внимание детям, особенно сыну и только вечером мы находились вместе.

- Левочка, ты опять близко ходил к лошадям? – спросила Мура сына.

- Я близко не подходил, я стоял у конторы и смотрел на жеребца.

- Мы верим тебе, милый. Ты знаешь, как я и папа заняты и не можем все время быть с вами. Ляля – видишь? – нашла место на площадке, за нее мы спокойны.

- Мамочка, ты не беспокойся, я подружился с Васей К., и буду всегда с ним. Мы нынче ходили в колхозный сад.

Да, здесь за сына нам приходилось беспокоиться. Он часто был предоставлен самому себе.

- Я очень, очень беспокоюсь за Леву. Мне так некогда смотреть за ним. А здесь так много прудов. Он может к ним подходить, - беспокоясь, говорила мне жена.

- Все таки он не обманщик. Если сказал, что не будет подходить к лошадям, к прудам, то так и сделает, и кажется товарищ его хороший мальчик.

Да, беспокойства тут за детей было больше.

Мы жили пока в одной комнате, и она была тесна для нас. Здесь хуже было со снабжением. Жене самой приходилось печь хлеб, а кухня от квартиры была далеко. Труднее было ей справляться со стиркой, поломытием.  Нелегко ей было здесь. Нелегче было и мне.

Но мы находились в здоровом, жизнерадостном коллективе учителей и колхозников, и трудности наши казались нам легче.

В уборку мы помогали возить хлеб, участвовали а молотьбе, а затем в уборке овощей

Подошла осень. Колхоз, в основном, справился со всеми работами. Он сдал экзамен на совершеннолетие.

Середняки с удивлением смотрели на то, как колхоз, располагая небольшой силой, справляется со всеми работами, да и получили колхозники из колхоза всего не мало.

А кулачье поглядывало на колхоз косо.

- Нам обязательно нужно устроить колхозный вечер по окончании всех работ, - сказал председатель Ш. на одном из совещании.

- Да, раскошелься на обильное угощение, пригласим некоторых единомышленников, и вечер будет на славу,- поддержал его секретарь С.

- Нужно составить на все смету, рассчитать все, потом выбрать комиссию и приступить к подготовке вечера, - сказал математики учитель С.

- Если вечер пройдет хорошо и будет весело, то середняки поймут, как хорошо и весело живется в колхозе, призадумаются и потянутся к нам, - сказал большой активист колхозник Проклыч.

И закипела в колхозе подготовка к такому вечеру, и о нем заговорили в селе. Его ждали как особого праздника и наши дети, видя какое горячее участие принимают в подготовке их родители.

Жена и другие учительницы вместе с женщинами колхозницами накануне вечера пекли, варили. Мы, мужчины, готовили классы, свозили из магазина в одну из комнат легкие напитки, пряники, конфеты.

И вечер прошел на славу, На нем весело было всем. Много было песен, плясок. Жена моя Мура впервые показала способность свою организовывать певцов для хорового хора.

Детей учителей и колхозников на вечере угощали отдельно и с ними были старшие девочки (школы).

И после этого «тронулся лед» на селе – в колхоз стали вступать крестьяне.

7.

Болезнь Муры. Операция. Реакция детей.

Пришла вторая зима колхозной деревни. Наша партийная организация продолжала вести пропаганду среди единоличников крестьян, как в нашем селе, так и в близлежащих в нему деревнях.

Мы, учителя и активисты,  группами в два-три человека по поручению секретаря С. одновременно выступали в нескольких местах, либо по своим слободам села, либо в нескольких деревнях.

И результат скоро давал себя знать: в наш колхоз сразу по несколько семей вступили. Были … колхозы во всех ближайших колхозах. А кулаки за нашей спиной действовали, часто на собраниях раздавались кулацкие выкрики:

- Скоро будете спать под общими одеялами!

- Нас хотят загнать в колхоз, как овец на двор!

А каким волчьим огнем горели глаза у некоторых сидевших на собрании людей.

Среди зимы в нашем колхозе пал тот красивый жеребец, который нравился нашему сыну Леве.

Это, конечно, было дело рук кулаков и помог им полевод нашего колхоза. Он под овечей шкурой пробрался в колхоз, всегда на словах показывал знания в сел-хоз. Ему поверили и поручили быть полеводом.

В эту же ночь, когда пал жеребец, полевод скрылся из села, заранее, оказывается, отправив куда-то свою семью.

- Пригрели гада на своей груди! Бежал, подкулачник, ищи его теперь! – высказал на собрании актива свое мнение Проклыч. Характер Проклыча.

- И он далеко не уйдет, и его собратья ответят. Нам же, товарищи, нужно быть очень бдительными, - ответил С.

Я и жена старались без детей обсуждать напряженное положение в селе.

- А все таки очень опасно выступать вам на собраниях, где кулаки могут, что угодно предпринять против вас, - говорила мне в таких случаях жена.

- Ну, сейчас им опасно проявлять себя открыто. Ведь они видят, что большинство крестьян против них, - успокаивал я жену.

Дети наши были еще малы, но все, что в этом время происходило в деревне не проходило мимо них, и на все они отвечали по своему.

- Такой большущий жеребец и погиб. Был бы я большой, обязательно бы нашел злых людей, - мужественно заявил нам однажды сын.

- Мы с Лидой теперь не будем выходить на улицу, - сказала тихо дочка.

- Трусихи! Выходите, я ведь часто катаюсь на лыжах около дома.

- А вы, ребята, занимайтесь своими делами – играйте, катайтесь около дома, и не бойтесь, что вас кто-нибудь обидит, - успокаивали мы своих детей.

И они после уроков играли около дома: дочка с Лидой чаще катали по очереди друг друга на салазках, а сын чаще катался на лыжах и отъезжал от дома подальше.

Однажды так были заняты дети. Часто поглядывала Ляля на братика, как он резво катается на лыжах, за ним бегает маленький П. – племянник председателя колхоза

- Хорошо катается ваш Лева, и П. не успевает за ним, - сказала Лида.

- Пускай катается, и я буду так кататься, - сказала Ляля.

- Вот их не видно, пойдем домой, - предложила Лида.

Давно Ляля сидит дома, а братика все нет.

- Ляля, где же наш Лева? – спросила дочку мама.

- Он катается, с ним П.

А вскоре прибежала к нам сестра председателя.

- Скорее, скорее пойдемте за Левой, он лежит в яме!

Мама очень напугалась и, одевшись, побежала вместе с женщинами.

Они нашли Леву, лежащим на дне неглубокой ямы, находящейся около школы. Он лежал и слегла стонал, но был в сознании.

Обе женщины вытащили его из ямы и принесли в квартиру. Оказалось, что у него произошел легкий вывих правой ноги в ступне.

Опять лыжи подвели сына. Подвела и его смелость.

Две недели полежал сын в постели. А в деревне в эту зиму шло раскулачивание кулаков.

8.

В следующем году нам дали вторую комнату, и у нас в квартире стало две комнаты – квартира наша стала просторной.

Жизнь и здесь у нас вошла в норму.

- Как у нас стало хорошо, - сказала однажды дочь.

- Даже лучше, чем в д/д. Со второго этажа у нас все видно, - сказал сын.

- Да, мне так же думается, что здесь во многом лучше, - промолвил я, слушая разговор детей.

- А по мне лучшая квартира была у нас тама. Вспоминайте, сколько там вокруг квартиры было сирени, жасмина. А как там было хорошо в мае, как там пели соловьи!- зажигаясь воспоминанием, горячо произнесла Мура.

- Летом то там было хорошо, и тут бывает хорошо, - сказал сын.

- Конечно будет хорошо. Привыкнем, - в заключении говорил я.

В этом году мне чаще удавалось быть вечерами, особенно зимой, с семьей. Обыкновенно в такие вечера мы всей семьей сидели в одной комнате, служащей у нас столовой, за общим столом. Жена обычно была занята проверкой  ученических тетрадей или составлением планов на уроки. А иногда читала детям книжки. Дети к этому времени со школьными уроками управлялись или, если они не успевали полностью выполнить их, занимались уроками. Я в таких случаях занимался сельско-хозяйственной литературой, стремясь восполнить имевшиеся пробелы.

Если дети были свободны от уроков, то занимались своими делами – дочка возилась с куклами, сын же с любовью что-то рисовал. Любовь к рисованию стала развиваться у него здесь. Может посодействовало этому то, что он видел, как я здесь частично разрисовывал колхозные стенные газеты.  Я умел и любил рисовать и охотно выполнял поручение учителя, прикрепленного от нашей школы к колхозу по культурной работы.

У сына получались рисунки хорошие. Я думал, он стремился так же подрожать рисункам, которые он часто и подолгу рассматривал в журнале «Мурзилка».

- Левочка, нарисуй мне в моей тетради куклу,- обращалась к брату Ляля.

- Подожди, Ляля, не мешай! У меня не выходит колхозный жеребец. Помнишь его? Папа, помоги мне нарисовать его голову.

В такие свободные минуты, уставая от рисования, сын чаще ко мне обращаться с просьбой рассказать ему, что либо из моей прежней жизни.

В моей жизни много было интересных эпизодов и я охотно стал с ним возвращаться, строя рассказы о них так, чтобы они имели воспитательное значение, и они помогали детям быть энергичными, смелыми, мужественными и честными. Рассказы о солдатской службе, о революции, о Ленине.

Но не редко такие наши вечера нарушались тем, что мы – жена и я – должны были выполнять свои общественные обязанности: я проводил беседы с колхозниками по вопросам сельского хозяйства, или опять вечером уезжал в какой-либо колхоз, или участвовал на колхозном производственном совещании своего колхоза. Жена больше общалась с колхозными женщинами, она даже стала чаще собирать колхозников и разучивать с ними песни.

В такие зимние вечера дети либо находились с нами, если это было удобно, или оставались в квартире одни, занимаясь своими делами, и с нетерпением, конечно, ждали нашего возвращения.

- Ох, как я рад, вы пришли, - говорит кто-либо из детей, встречая нас.

С весны этого года и все лето мы, по прежнему помогали в работе своему колхозу, но членов колхоза стало много (произошла в нашем селе сплошная коллективизация) и наша помощь больше требовалась по культурной части, а я помогал колхозу как агроном.

В школе шло преподавание по методу проектов, которое просуществовало, к счастью, недолго.

Глава пятая
Школьные годы

1.

1932 год – год, который в истории колхозного строительства имел большое значение. Этот год был переломным годом в жизни колхозов, в жизни школы, и стало быть в нашей жизни.

В предыдущие годы ушли на рост колхозов. Колхоз наш стал многочисленный, на каждый вид работы хватало рабочей силы.

Однако рабочая дисциплина среди колхозников желала много лучшего. Твердые нормы в работе тогда не существовали.  Поэтому со многими работами колхоз не стал справляться во время, и ему некоторые работы приходилось проводить штурмовщиной. Например, не справлялся колхоз своевременно с молотьбой, поэтому затягивалась сдача государству зерна. В то время организованная в районе МТС располагала слабой техникой.  Она могла выделить нашему колхозу один трактор «путиловец», но и это помогало ему незначительно.

Вот тут то штурмом бралась работа. Обыкновенно проводилась штурмовая молотьба ночью.  Таким путем свозились с поля снопы хлеба, очищался навоз у коров, свиней, лошадей.

В этих работах всегда принимали участие мы со всеми учителями. На это время мы детей спящими оставляли в квартире, заперев ее на замок.

В 1932 году при МТС были организованны полит отделы. Вон он-то внес большое улучшение в работе и жизни колхоза.

В результате твердой и настойчивой работы, начатой политотделом МТС, с руководством колхоза парторганизации, работой с активом стала быстро укрепляться трудовая дисциплина среди колхозников, стали вводиться нормы труда, и колхозники постепенно стали во время справляться с работами. Отпала штурмовиха.

Поднялась среди партийных и беспартийных политучеба, стали организовываться курсы для бригадиров, звеньевых и рядовых активных колхозников.

Значительно стала расти культурная работа на селе, регулярно стали ставиться спектакли, силами интеллигенции и руководства колхоза стали чаще показываться кино-картины.

Был организован большой колхозный хор из колхозников и колхозниц под руководством моей жены. Стала выпускаться стенная газета под руководством комсомолки учительницы.

Заметнее стала работать комсомольская организация на селе и в колхозе.

Так много всего лучшего и в работу, и в жизнь колхоза с образованием политотделов и со всем этим у нас учителей, стала больше работа, но эта работа была участием в руководстве всеми участками культурной жизни, участие в учебе колхозного коллектива и колхозной массы.

В это время стало меняться постановка обучения в школе колхозной молодежи. Методы проектов ушли в области истории. По новым учебным планам уделялось внимание гуманитарным школьным предметам: сельскому хозяйству, труду, вводились ежегодные экзамены. Ребята стали изучать сел.хоз. теорию и практику.

Вокруг бурлила кипучая жизнь. Дети наши здесь, как и все дети колхозцев, не могли не участвовать в кокой-то степени в этом бурлящем потоке. В некоторых случаях они были только зрителями, в некоторых непосредственно принимали участие.

Дети наши и прежде хотя немного помогали нам, а здесь, видя нашу занятость, они еще больше стали помогать нам в ведении домашнего хозяйства.

Но вот сын наш через свое усердие чуть не стал жертвой огня. Однажды в зимний вечер он растапливал печку во второй комнате квартиры, мы – жена, дочь и я, находились в другой.  Вдруг мы услыхали сильный звук, как бы взрыва.

Мы все бросились во вторую комнату. Нам там представилась такая картина: в комнате была освещена печка огнем, сын лежал на полу, закрыв лицо руками, подле него валялся жестяной бидон из-под керосина. Страшно испугавшись, мы наклонились над сыном и осторожно отняли его руки от лица. Он открыл глаза. Лицо и особенно глаза были красные. И радость, он жив!

Я с женой положили его на постель, дочка принесла лампу.

- Левочка, милый, что тебе больно? – спросила сына мама, поглаживая его по лицу рукой.

- Левочка, милый, расскажи, что с тобой случилось, - спросил я, хотя картина произошедшего была ясна.

И он еще слабым голосом стал рассказывать.

Чтобы дрова быстрее разгорелись, сын взял керосиновый бидон и брызнул из него на дрова керосин. Керосиновый газ в бидоне взорвался. Бидон с силой отбросил от печки по прямой линии, и взрывной волной сын был отброшен в сторону. И это спасло его от смерти.

Страшная картина!

Сын немного полежал в постели. Потом отправился с нами в первую комнату. От пережитого испуга он был слаб.

Долгое время мы переживали этот страшный случай.

- Хорошая вещь – активность детей и помощь их нам, но как нужно быть осторожным, - сказал я Муре, когда дети уже спали, а мы все еще не могли отделаться от страшной мысли, что могло быть с сыном.

- Но они у нас растут, более становятся самостоятельными, да условия жизни нашей такие, что они часто бывают предоставлены сами себе. Прям и не знаешь, как за ними углядеть! – ответила жена.

Но этот случай заставлял нас быть более внимательными к своим детям. Однако и дальше это нам не всегда удавалось. Ведь по прежнему на нас лежали большие обязанности помимо родительских.

2.

Наш колхоз твердо встал на ноги. Колхозники хорошо стали получать из колхоза продукты на трудодни, нам – учителям, работающим в колхозе, начислялись трудодни. Поэтому в конце года и нам выдавалась из колхоза продукция.

- Мура, теперь у нас получаются излишки продуктов. Из них часть буду отвозить маме, а остальные нужно продать, - сказал я жене

- Хорошо, нам нужно купить одежду для детей, купить металлическую кровать взамен ветхой школьной, - ответила жена

Я чаще стал ездить в город, чаще проведывал старушку мать. Она оказалась в конце концов одинокой в своем домишке. Я советовал ей переехать на жительство к нам, на что она отвечала.

- Нет, Колюша, там у вас я умру со скуки. Тут могилки родных, я их буду проведывать. Много знакомых, тут почти под боком у меня две дочки, - ответила мама.

После этого удалось устроить у одной из дочерей. А домик продать. Ох стара стала моя родная, хорошо, что я все таки нахожусь близ нее и имею возможность часто бывать у нее. К ней ездила и Мура с детьми.

Как преподаватель сел-хоз, которому сейчас в школе уделялось значительное внимание, я каждый месяц на 2-3 дня ездил в Москву на семинары. Из этих поездок я убеждался все больше, что сельские школы должны иметь свои хозяйства, в которых проводили бы практические работы учащимся.

- Не хотите присоединиться к нам и участвовать в месячной интересно экскурсии, - однажды мне предложили в Москве.

- Я с удовольствием буду участвовать в экскурсии, но мне нужно договориться об этом дома и школе, - ответил я.

Я загорелся желанием поехать с экскурсией. Ведь через нее мне удастся увидеть своими глазами заводы, города, совхозы, артели – все крупное. Увидеть передовых людей, много новых машин. Наконец я увижу море.

- Коля, ты бы взял с собой в экскурсию сына, - сказала мне Мура.

- Нет, для этого он еще мал, но вам и отдельно ему я буду часто писать, а затем как приеду буду много рассказывать об экскурсии.

Больше месяца я был в экскурсии. Много впечатлений я вынес от нее, что мне помогло в дальшей мое работе в школе и в колхозе. А сколько новых рассказов я имел для своих детей.

Весной следующего года я был послан райкомом своего союза в Крым за больным инспектором школы. Я был крепкого здоровья, были крепышами наши дети, поэтому я согласился поехать туда, откуда мог занести в семью страшную болезнь. На эту сторону поездки обратила мне мое внимание моя Мура. Но я ее успокоил и поехал. Все обошлось для меня и семьи благополучно, я выполнил поручения райкома и через эту поездку обогатился впечатлениями о Крыме, Ялте, Севастополе, Никитский ботанический сад, ласковое море и люди особых условий – все глубоко оставило у меня след. А дети получили от меня много рассказов о советском Крыме.

Хорошо было лето 1933 года. Много солнца, много тепла и прекрасные здешние места казались еще прекраснее. Ровные поля покрытые богатыми хлебами, березовые рощи, с полянками, покрытыми густой травой с цветами, ряд прудов, тянувшихся цепью и сады, сады. Все заливалось лучами золотого солнца.  Как тут красиво и никуда отсюда не тянуло, только хотелось больше и больше вбирать в себя эту прелесть. И вот в такой красоте мы воспитываем своих детей.

Как после этого им не любить природу, не быть крепкими нашими организмами, не быть жизнерадостными, и, видя вокруг себя людей, которые больше трудились, и радостно отдыхали, как не любить самим труд.

- Коля, пойдем нынче в казачий лес, погуляем так и полюбуемся красотой, - говорила мне жена, когда видела, что я свободен.

- Пойдем милая, возьмем детишек, проверим их, как они понимают красоту природы.

В какой восторг пришли дети, когда мы сказали им, что пойдем в лес гулять. Казачий лес, состоявший из одних берез, тянулся широкой полосой в одном км от села. Красивый лес! Больше часа мы гуляли, наслаждаясь прелестью леса. Свое восхищение на каждом шагу показывали и дети. Ничего не портили они в лесу, даже цветы не рвали, значит красота природы так действовала на них, что им ничем не хотелось ее нарушать. Благотворны были такие прогулки!

После этого мы знали, что сын наш не раз после совершал прогулки, скорее они были похожи на ребячьи набеги. Но мы были уверены, что сын не ломал деревья, не разорял птичьи гнезда, не ловил и не убивал маленьких зверьков.

В своих рассказах о таких прогулках сын с удовольствием делился с нами о них. Все время было занято играми в прятки или они в этих «непроходимых лесах» вылавливали «врагов», или у них уходило время на наблюдение за птицами, муравьями.

Было у них еще одно «удовольствие», которое они там получали. Об этом мы узнали от сына много позже. Их интересовали дали, которые они могли увидать только с высоки предметов. Для этого они выбирали в лесу высокое дерево, взбирались на него и долго с него смотрели в разные стороны: видели дальние поля, с копошащими на них людьми, видели дальние леса. Скоро они установили, что наблюдение с деревьев мало что им дает, тогда они решили воспользоваться сельской колокольней, благо она стала у нас «безхозяйственной».

- Мы свободно добирались на колокольне до купола. От туда мы увидали дальние деревни, даже видели одну городскую колокольню, - рассказывал нам сын.

- Как же ты это мог решиться подняться на такую высоту? А если бы от туда сорвался, что бы от тебя осталось? – сказал я.

- Что ты папа! От туда не упадешь… А как легко там было дышать! – продолжал сын.

- Ох, если бы я тогда знала, что ты с ребятами предпринимаешь, я бы наказала тебя, - сказала мама.

Случай с наказанием детей

Более мы ничего не могли предпринять, ведь это было очень давно. Теперь сын удовлетворил свое желание: поднимался в высоту. Больше ему ничего не нужно.

3.

В колхозе и в школе почти с начала нового 1933 года руководителями были другие лица, прежние председатель колхоза Ш. и заведующий нашей школой, и он же секретарь парторганизации С. переведены на партийную работу в город.

-Товарищи, у вас в колхозе и в партийной организации новые люди. Им нужно помогать. Я надеюсь, что в этом учителя школы помогут им, но в колхозе у вас дело поставлено хорошо, хорошо ему стала помогать МТС своими машинами, партийная организация выросла, она стала крепкой, так что помощь от вас здесь потребуется незначительная. В большой степени от вас, от учителей, нужна помощь в культурной работе среди колхозников всего с/х куста, - говорил нам на совещании начальник политотдела МТС т. Н.

Этот молодой симпатичный и энергичный человек всех нас располагал к себе, мы охотно дали свое согласие, вес свое свободное время отдавать культурному обслуживанию колхозной массы.

С этого времени мы чаще стали ставить спектакли. К ним мы привлекли молодых колхозников, нового председателя нашего колхоза М. нового секретаря парторганизации А. мы ставили и простые, и более сложные пьесы. Спектакли привлекали большое количество зрителей, не только нашего, но и соседних колхозов. Так же лучше пошло дело у моей жены с хором, он стал многочисленен, в нем приняли участие колхозники и учителя соседних деревень.

В конце зимы к нам из Москвы приехала группа, состоявшая из артистов, музыкантов, писателей. Ведь тогда горожане стремились подхватить лозунг партии «Все для деревни», поэтому и москвичи приехали к нам.

- Теперь и нам будет профессиональная помощь, а то все время варимся в собственных соках, - сказал математик школы С. на совещании учителей.

- Они помогут, но и обнаружат в нас наши невежественные уголки, - промолвил учитель А.

- Этого бояться нам нечего. Наоборот мы должны больше взять от них, чтобы и в нас и в работе нашей с колхозной массой было меньше этих «уголков», - возразила моя жена.

Приехавшие артисты ставили инсценировки, писатели устраивали чтение современных рассказов, музыканты работали с колхозным хором. И все они проводили с нам частые беседы – учили нас.

В деревне культурная жизнь забила ключом, через месяца полтора в результате усиленной работы хор колхозный даже был подготовлен к смотру в Москве. И вскоре туда поехали все участники хора во главе с женой М.Я.

В Москве они пробыли около недели. Вернулись они от туда возбужденными, радостными и авторитет их в глазах колхозной массы значительно вырос.

Наши дети, как и все дети учителей, колхозников были пожалуй самыми аккуратными и самыми внимательными зрителями и слушателями. После они делились с нам своими впечатлениями.

- Какой дядя был смешной на сцене. Мы все время хохотали, -  рассказывал дома сын, заливаясь хохотом.

- Я и Лида думали, он будет сердиться и тихо хохотали, - говорила дочь.

Так продолжалось до начала весенних полевых работ в колхозе.

С весны этого года учащиеся школы регулярно проводили под моим руководством практические работы в колхозе и девочки и мальчики, отдельно обучались под руководством тракториста МТС тракторовождению, теорию они проходили в школе. Такие работы проводились в течение всего года.

Этим летом у нас перебывало много гостей родственников.  Погостил у нас в течении 5 дней папа жены. Как же ему были рады наши дети, они проводили с ним все время.

Этим же летом жена моя получила путевкой (впервые) в дом отдыха близ г. Каширы.

Впервые за время жизни здесь мы жили в своей квартире без мамы и жены.

- Скучно что-то без мамы, - говорил вечером сын. В течение дня он этого не замечал.

- И когда она приедет? Мне хочется поплакать без нее, - грустно вторила брату сестра, готовая вот-вот заплакать.

И как же мы были рады,  когда она вновь была с нами загоревшая, отдохнувшая без нас.

В июле этого года нас постигло несчастье: умерла на 73 году жизни моя милая, любимая мама. Дочь моя, стоявшая со мной у гроба, смотрела на катившиеся у меня из глаз слезы. И все таки и она, и сын не понимали, как тяжело терять человека, который вырастил и воспитал тебя.

Пришла осень работы у колхозников стало меньше, и опять наступило время культурной жизни на селе. Описать день посвященный урожаю. В ноябре мы во время одного спектакля, на котором находилась вся семья, нас обокрали – стащили два пальто жены и пальтишки детей.

Обычно во время спектаклей мы не запирали свою квартиру. И вот злые люди высмотрев это воспользовались и совершили у нас кражу.

- Обидно нам. Мы же работаем для народа, отдаем ему все свое свободное время. Ничего не требуем взамен и нас же обкрадывают, - сказал я.

- Не только обидно. Это же ударило нас по карману. Я и дети остались к зиме без теплого пальто. Вот изыскивай теперь средства, чтобы все вновь приобрести.

- Папа, мне ничего не нужно покупать. Я на улицу мало буду ходить. На лыжах можно кататься в пиджачке, - сказал мне сын.

- И мне ничего не нужно покупать, я с Лидой буду играть у себя или у них, мне не нужно пальто, - подтвердила и дочка.

- Ах, вы наши милые. Трудно нам с мамой будет, но не беспокойтесь – будут у вас пальто, а злые люди пусть от нас богатеют.

Все в школе и в колхозе сочувствовали нам и помогали в розыске воров, но все оказалось безрезультатно. Воры были со стороны, навели 2 ученика.

Кое в чем мы отказывали себе, но все-таки и жена, и дети имели теплую одежду.

 
Ольга Николаевна Соломенцев (1923-1993)
Труженица тыла (работала на заводе и копала противотанковые рвы в Тульской области), в 1945 уехала в Москву, закончила РГУ Нефти и Газа.

4.

В середине декабря мне дали путевку в дом отдыха под Москву. Я с удовольствием воспользовался этим и поехал в дом отдыха.

Неделю я отдыхал, катался на коньках, читал, принимал участие в выпуске стеной газеты своими рисунками. Вторую неделю я очень скучал о своих и спешил домой. Там милая моя семья и интересная работа ждут меня.

Вернулся домой. Какая же радость увидеть и быть с милыми мне людьми.

- Товарищи, колхоз наш твердо встал на ноги, мы ему помогли в начале школьным своим хозяйством. Теперь пришло время иметь при школе опять свое хозяйство. Это будет выгодно школе и мы можем практически изучать основам сельского хозяйства. А получив в школе такие знания, они будут дальше включаться в работу колхозов, как опытные уже люди, - говорил я на педсовете.

У меня несколько месяцев зрела мысль об организации при школе своего хозяйства.

- Не рано ли нам этим заниматься. Справимся ли с таким хозяйством, какое было раньше при школе? – высказал свои сомнения учитель А. (он временно выполнял обязанности завуча)

- Время, временно этим заняться. А хозяйство можно иметь поменьше – горячо поддержал мою мысль учитель С.

- Да, хозяйство надо иметь небольших размеров. Например, земли полевой нам нужно иметь не 70 га, как было раньше, а 15-20 га, сада, огорода нужно иметь по 1-1,5 га.  Машин меньше и так далее, - пояснил я свою мысль.

Педсовет вынес решение об организации при школе хозяйства.

После этого пошла разъяснительная работа с колхозниками о целях организующих хозяйства. К концу зимы было организованно такое хозяйство, в котором я стал играть организующую и руководящую роль . В нашем хозяйстве имелись все виды сельского хозяйства. И в нем и на всех участках были расставлены учащиеся.

С открытием весны полным ходом пошли работы в нашем школьном хозяйстве, в котором были лошади, коровы, свиньи, кролики, пчелы, был сад, огород, поле, парники.

Много конечно пало ответственности и работы на мои плечи, но ведь это предвидел раньше. Здоровье у меня было крепкое, и я не боялся никаких нагрузок. Наоборот я хотел непосредственно на практике большему научить школьников. К школьникам относились и наши дети. Значит, их я так же научу многому по сельскому хозяйству.

В хозяйстве был отведен участок ¼ га, на котором должны быть проходить ответственные работы учащихся. На этом участке были выделены делянки для начальных классов и делянки для тех учащихся 5-6 классов, которые хотели проводить опыты с теми или другими растениями.

- Папа, я хочу проводить опыты с овсом, - сказал мне сын, ученик уже 5 класса.

- Какой же опыт ты будешь с ним проводить?

- Я отберу для посева крупные зерна, хорошо вскопаю землю, а потом овес буду поливать, кормить. Он даст большой урожай.

- Хорошо, проводи свой опыт с овсом.

- А я буду хорошо работать вместе со своим классом на своей делянке, - сказал спокойно дочка.

- Я буду часто ходить на ваши делянки. Краснеть мне за вас не придется? – спросила у детей мама.

- Нет, нет, приходи, - в один голос сказали наши дети.

Хорошо пошла работа везде, постараюсь своей работой с учащимися помогать, где это нужно будет своему колхозу.

Нужно выращивать рассаду капусты и помидоров, а парников и рам к ним нет.

- Возьмите рассаду сколько угодно у нас в колхозе, - сказа мне колхозник Проклыч.

- Это дело не хитрое взять готовую рассаду. Нужно научить учеников самим выращивать рассаду.

Были выкопанные на участке под защитой сада несколько длинных ям, набили их своевременно навозом, насыпали земли и поставили в них ящики, в которой стали показываться расточки капусты и помидоров, ящики до этого стояли в кабинетах (в классах) к ним были прикреплены некоторые учащиеся.

На ночь ямы прикрывали, сделанными из соломы щитами и рассада пошла. Вот у нас теперь имеются парники без ям, этому можно было поучится у нас колхозу.

- Ну, дела – парники без рам, а какая славная рассада, - говорил Проклыч, который часто приходил к нашим парникам.

Посадили на огороде капусту. Рассада была хорошая, а вот на огороде она почувствовала себя плохо. Капуста развивалась неважно. Я научил учащихся приготовить навозную жижу, и когда была готова, полили ей капусту, затем дней через 10 полив навозной жижей повторили, и с нашей капустой произошло «чудо», если раньше она была хуже колхозной, но после полива навозной жижей, она намного стала лучше колхозной.

- Что же это произошло с вашей капустой? Почему она обогнала нашу капусту? – высказал свое удивление Проклыч, глядя на нашу капусту.

Здесь же на практике на нашем хозяйстве, колхозник научился выращивать капусту, хотя до этого он наверное слышал не раз на занятиях по сельскому хозяйству и у нас в школе.

Сын же наш применял на своем овсе все новое, о чем он слышал на уроках по сельскому хозяйству или видел, что применяется у нас в хозяйстве к другим растениям.

Видел он, как воздействовала навозная жижа на капусту, применил на своей делянке к овсу. Овес бурно пошел у него в рост.

Сын еще заинтересовался в школьном хозяйстве пчелами, хотя он хорошо помнил о пчелах детского дома. Он часто присутствовал на школьной пасеке, когда там проводились много работ.

5.

Весной прошли школьные экзамены. Экзамены по сельскому хозяйству я проводил прямо на участке. На экзамене присутствовали представители из колхоза, которые выражали вслух свои восхищения на познания учащихся по вопросам сельского хозяйства

С окончанием экзаменов мы: я и жена, были поражены результатами экзамена у сына по русскому языку (письмом), по которому он получил балл 3. Любознательный, энергичный, трудолюбивый сын наш оказывается был не в ладах с «русским языком».

- Мы проглядели. Все было хорошо, а вот экзамен открыл нам глаза. И нужно здесь на сына обратить больше внимания, - сказал я жене.

- Уж очень мы дали ему большую самостоятельность, и еще он попал под влияние своих деревенских дружков. И вообще Коля, нам надо подумать о переезде в городские условия, ведь дети наши растут. И у них не должно быть незнания по любому предмету, - сказала мне Мура.

- Нет, можно и здесь многому научить детей. Здесь мы применяем свои знания и в школе, и вне школе, а в городе нас что ждет? – ответил я.

- Да, только по 7 класс, а дальше?

Но и все-таки лето этого года было для нас последним в этом селе. Летом в работу на участке включились все учителя, для них был введен учет наподобие колхозного трудодня, была введена пониженная норма. Когда у нас в хозяйстве начала поступать продукция – ранние овощи, мед, ранние яблоки, молоко, то ее выдали учителям по «трудодням». И понятно, кто работал больше и качественнее, тот и получал больше продукции. Молодые учителя работают меньше, летом они больше в отъезде и продукции получили меньше.

На этой почве пошли неприятности в коллективе. Неприятности эти углублял и вновь назначенный заведующий школой. Все это создавало атмосферу, в которой стало неприятно работать.

Пока работа в школьном хозяйстве шла своим порядком, часто части ранней продукции мы отправляли на рынок нового соц. городка, который вырос в степи в 30 км от нас, мерцающими электрическими огнями мы часто любовались из своей квартиры.

С продуктами в город любил ездить новый заведующий школой, он продавал их по хорошей цене, а на вырученные деньги покупал разные материалы для ремонта школы.

Подошло время сенокоса. Нам нужно было заготавливать сена для своих животных на зиму.

- Сена нам нужно много. Колхоз его нам не даст, у него своих животных много, - заявил я на совещании в школе.

- Каким путем нам его заготовить, - спросил заведующий

- По-моему так же, как мы справляемся со всеми работами в хозяйстве – силами нашими: учителей и старших учащихся, - пояснил я.

- Да, мы справимся с этой работой, силы у нас много, - подтвердили другие учителя.

Лесничество отвело нам в казачьем лесу поляны для сенокоса, и мы начали сенокос.

Каждый день с раннего утра мы начинали косить сено. В 10 кос мужчин учителей одного рабочего и нескольких учеников, дежуривших летом в школе. А наши женщины учительницы растрясали траву, сушили ее, а потом копнили. Хорошо было утром в лесу – прохладно, пели птицы. Но солнышко поднималось, все тяжелее и тяжелее становилось косить, косари чаще и чаще отдыхают.

- Хорошо отдохнуть на мягкой и прохладной траве, - ложась на скошенную траву, говорил кто-нибудь из косарей.

- Неплохо попить холодненькой водицы, - предлагал я.

Ребята бегали к источнику за водой. Мы все пили и продолжали лежать. Отдохнув и поточив косу, мы опять начинали косить.

Сенокос тянулся больше недели, для детей учителей было большое удовольствие присутствовать на сенокосе и еще приятней сидеть на возу с сеном.

Сена мы заготовили много. Но для меня сенокос кончился тем, что простудился в лесу и заболел. По всему телу появились чирьи. Я продолжал работать.  Пришло время нести ночную охрану в саду, на огороде. Такие дежурства несли по очереди учителя.

Когда очередь доходила до меня, я, преодолевая боли тела, шел и нес всю ночь дежурства. Со мной на дежурство шел и сын Лева.

Вначале дежурства мы несколько раз обходили свое хозяйство, часто сидели около пасеки и обычно вели задушевную беседу.

- Папа, давай узнавать звезды, - говорил сын.

(Рукопись не была закончена)

Лев Николаевич Соломенцев, 1940